Тесс Герритсен - Грешница

Маура поднялась со стула.

– По крайней мере ответы, в которые я верю.

Отец Брофи вышел проводить Мауру, и они вместе двинулись по тускло освещенному коридору. Ветхие половицы поскрипывали под тяжестью шагов.

– Мы могли бы прямо сейчас прояснить интересующий вас вопрос, доктор Айлз.

– Какой вопрос?

Он остановился и взглянул на нее.

– Мой ли это ребенок.

Святой отец в упор смотрел на Мауру, и ей захотелось отвести глаза, скрыться от пристального взгляда.

– Вы ведь мучаетесь этим вопросом, не так ли?

– Вы можете понять, почему.

– Да. Как вы только что сказали, по непререкаемым законам биологии, необходимы сперматозоиды и яйцеклетка.

– Вы единственный мужчина, который имеет постоянный доступ в аббатство. Вы служите мессу. Исповедуете. Вы знаете их самые интимные секреты.

– Только те, что они раскрывают мне.

– Вы для них символ высшей власти.

– Некоторые именно так воспринимают священника.

– Но для молодой послушницы вы тем более авторитет.

– И это автоматически делает из меня подозреваемого?

– Во всяком случае вы были бы не первым священником, нарушившим обет.

Он вздохнул и впервые отвел взгляд. Но не потому, что избегал смотреть на нее, просто печально кивнул в подтверждение ее слов.

– Сегодня нам, священникам, нелегко. Приходится выдерживать косые взгляды, шутки за спиной. Когда я служу мессу, я вижу лица своих прихожан и знаю, о чем они думают. Они задаются вопросом, трогаю ли я маленьких мальчиков, совращаю ли молодых девушек. Им это все время приходит в голову, так же как и вам. И все убеждают себя в самом худшем.

– Ребенок ваш, отец Брофи?

Его голубые глаза вновь уставились на нее. Взгляд был абсолютно твердым.

– Нет, не мой. Я никогда не нарушал обета.

– Вы же понимаете, что одного вашего слова нам недостаточно?

– Да, я ведь могу лгать, так вы думаете? – Хотя он и не повысил голоса, она уловила в нем нотки злости. Священник приблизился к ней, и Маура замерла, с трудом преодолевая желание отойти. – Я могу совершать один грех за другим. И к чему, по-вашему, приведет эта спираль грехов? Ко лжи? К поруганию монахини? К убийству?

– Полиция должна рассматривать все мотивы. Даже ваши.

– И думаю, вам понадобится моя ДНК.

– Это исключит ваше отцовство.

– Или же сделает из меня главного подозреваемого.

– Все будет зависеть от результата анализа.

– А как вы думаете, каким он будет?

– Понятия не имею.

– Но у вас должны быть свои версии. Вот вы стоите здесь, смотрите на меня. Вы видите перед собой убийцу?

– Я доверяю только фактам.

– И цифрам. Вы все только этому и верите.

– Да.

– А если бы я сказал, что с готовностью предоставлю вам свою ДНК? Что сдам свою кровь прямо здесь и сейчас, если вы готовы взять ее?

– Кровь не потребуется. Достаточно одного мазка из полости рта.

– Что ж, тогда мазок. Я просто хочу заявить, что добровольно иду на этот шаг.

– Я скажу детективу Риццоли. Она возьмет у вас пробу.

– А ваше мнение обо мне изменится? Вы поверите, что я не виновен?

– Я уже сказала, что сделаю вывод по результатам анализа.

Она открыла дверь и вышла во двор.

Святой отец последовал за ней. Он был без пальто, но, казалось, не замечал холода, сосредоточив все свое внимание на Мауре.

– Вы сказали, что воспитывались католичкой, – сказал он.

– Я училась в католической школе Святых мучеников младенцев в Сан-Франциско.

– И тем не менее верите только в анализы крови. В свою науку.

– А какую альтернативу вы мне предложите?

– Интуиция... Вера...

– В вас? Только потому, что вы священник?

– Только потому? – Он покачал головой и печально засмеялся. Его дыхание вырвалось белым облаком. – Думаю, это ответ на мой вопрос.

– Я не строю догадок. Я не делаю никаких выводов в отношении других людей, потому что слишком часто они удивляют меня.

Они подошли к калитке. Брофи открыл ее перед Маурой, и она вышла. Калитка захлопнулась, отгородив их друг от друга, и его мир оказался по ту сторону ограды.

– Помните того мужчину, с которым случился удар? – спросил он. – Которому мы делали искусственное дыхание?

– Да.

– Он жив. Я навещал его сегодня утром. Он в сознании и может говорить.

– Рада слышать.

– Вы ведь сомневались, что он выживет.

– У него было крайне мало шансов.

– Видите? Выходит, иногда и цифры, и статистика ошибаются.

Она повернулась, чтобы уйти.

– Доктор Айлз! – крикнул он. – Вы выросли в церкви. Неужели в вас ничего не осталось от веры?