Тесс Герритсен - Грешница

– Ты сидел в машине, караулил меня. Как это еще назвать?

– Ты не оставила мне выбора. Ты мне так и не перезвонила.

– Мне некогда.

– Ты даже не оставила мне своего нового номера телефона.

– Ты и не просил.

Он задрал голову вверх, полюбовался снегом, похожим на конфетти, и вздохнул.

– Хорошо. Как в старые добрые времена, правда?

– Слишком похоже. – Она повернулась к машине и щелкнула кнопкой на пульте. Замки открылись.

– Ты не хочешь узнать, почему я здесь?

– Мне нужно ехать.

– Я так долго летел в Бостон, а ты даже не спросишь, зачем.

– Хорошо. – Она подняла на него взгляд. – Зачем?

– Три года, Маура.

Он приблизился к ней, и она уловила его запах. Кожи и мыла. Снега, таявшего на теплой щеке. Три года, подумала она, а он совсем не изменился. Все так же по-мальчишески вздернут подбородок, те же лучики вокруг смеющихся глаз. И даже в декабре его волосы выглядят выгоревшими – не искусственно осветленные пряди, а по-честному выцветшие от долгого пребывания на солнце. Виктор Бэнкс обладал какой-то особой силой притяжения, устоять перед которой было совершенно невозможно. Вот и сейчас она ощутила забытое влечение.

– Неужели ты ни разу не задумывалась: может, это было ошибкой? – спросил он.

– Развод? Или наш брак?

– Разве непонятно, что я имею в виду? Уж если я стою сейчас перед тобой.

– Ты слишком долго ждал, чтобы сказать мне об этом. – Она отвернулась к машине.

– Ты ведь еще не вышла замуж.

Она помолчала. Потом обернулась к нему.

– А ты не женился?

– Нет.

– Тогда, наверное, мы оба не годимся для семейной жизни.

– Тебе некогда было разобраться в этом.

Она рассмеялась. Смех получился горьким.

– Это ты вечно опаздывал в аэропорт. Всегда бежал прочь из дома, чтобы спасать мир.

– Но я не бежал от семьи.

– Ну, а я не крутила романов на стороне. – Она открыла дверцу автомобиля.

– Черт возьми, ты не можешь задержаться на минуту? Выслушай меня.

Он схватил ее за руку, и ее поразило, как много злости было в этом жесте. Маура холодно взглянула на него, давая понять, что он зашел слишком далеко.

Он отпустил ее руку.

– Извини. Господи, я совсем не так представлял нашу встречу.

– А на что ты рассчитывал?

– Что между нами еще что-то осталось.

Да, осталось, подумала она. И слишком много – вот почему она не хотела продолжать этот разговор. Она боялась, что вновь даст слабину. Она уже чувствовала, что близка к этому.

– Послушай, – продолжил Виктор. – Я пробуду здесь всего несколько дней. Завтра у меня встреча в Гарвардской школе общественного здоровья, а потом я совершенно свободен. Скоро Рождество, Маура. Я подумал, мы могли бы провести праздники вместе. Если ты не занята.

– А потом ты опять улетишь.

– По крайней мере мы могли бы попробовать начать все сначала. Ты не можешь взять несколько выходных?

– У меня работа, Виктор. Я не могу так просто оставить ее.

Он бросил взгляд в сторону морга и хохотнул.

– Я вообще не понимаю, как ты могла выбрать для себя такую работу.

– Темная сторона, помнишь? Это про меня.

Виктор посмотрел на нее, и его голос смягчился.

– Ты не изменилась. Нисколько.

– Ты тоже, и в этом вся проблема. – Она скользнула в салон и захлопнула дверь.

Он постучал в окно. Маура повернулась, увидела, как он смотрит на нее, как блестят снежинки на его ресницах, и у нее не оставалось иного выбора, кроме как опустить стекло и продолжить разговор.

– Когда мы сможем увидеться? – спросил он.

– Сейчас я должна ехать.

– Тогда позже. Сегодня вечером.

– Я не знаю, когда вернусь домой.

– Ну же, Маура. – Он наклонился ближе. И тихо произнес: – Решайся. Я остановился в "Колоннаде". Позвони мне.

Она вздохнула:

– Я подумаю.

Он потянулся к ней и взял ее за руку. И вновь его запах всколыхнул давно забытые чувства, пробудил воспоминания о ночах, проведенных вместе под одним одеялом, в страстных объятиях. О долгих медленных поцелуях, сдобренных ароматами свежих лимонов и водки. Два года замужества оставили в памяти много хорошего и плохого, но сейчас, когда его рука лежала на ее плече, вспоминалось только лучшее.

– Я буду ждать твоего звонка, – сказал он, уже полагая, что одержал победу.

"Неужели он думает, что все так просто? – размышляла Маура, выруливая со стоянки в направлении Ямайка-Плейн. – Одна улыбка, одно прикосновение, и все забыто?"

Автомобиль вдруг занесло на обледеневшей дороге, и она вцепилась в руль, мгновенно сосредоточившись. Маура была так взволнована, что совсем забыла про скоростной режим и мчалась как угорелая. "Лексус" начал с визгом тормозить, виляя в поисках точки опоры. Только когда ей удалось выровнять машину, она позволила себе перевести дух. И снова разозлиться.