Андрей Кадацкий - Иллюзия

Забаровский озирался, боясь попасться на глаза знакомым. Куда она меня тащит? Неужели она живет в моем доме? Не может быть, я ее раньше не видел… Прошли пристрой, завернули за угол… Может, она меня тащит в магазин? Хороший предлог ретироваться, я – непьющий! Ан нет, свернули во двор… Второй подъезд… Значит, живет в этой серой пятиэтажке. Может меня увидеть в школу или со школы. Если, конечно, окна выходят на стадион… Второй этаж.

Обшарпанная, некогда зеленая дверь, скрипнув, впустила в квартиру. Маленькая прихожая через пару шагов перешла в единственную комнату. Дама встала напротив окна, Руслан застыл посреди комнаты. Справа от юноши разместился потертый диван, слева – вишневый гарнитур в царапинах. Кошачий запах резал нос, отлинявшая шерсть белыми хлопьями укрыла бордовый палас.

Хозяйка сбросила кофточку, обнажив посеревший от долгого ношения лифчик, в ожидании скрестила руки под грудью. Забаровский прикинулся статуей.

– Ты что, в первый раз? – На левой руке сверкнуло кольцо.

– Нет, а что?

– Как зовут-то тебя, Бебета?

– Руслан, а тебя?

– Оля.

Она заложила руки за спину. Щелкнула застежка. Бретельки сползли с худых плеч. Лифчик упал на пол.

– Иди сюда.

Она любила порывисто. Скакала наездницей, объезжая жеребца, заводясь от собственных стонов. Быстро потела, изливалась водопадом, обдавала жаром. Руслан лежал на раздвинутом диване, подавляя движения, принюхиваясь к запаху плоти.

Нагулявшаяся кошка запрыгнула на ложе, устроилась рядом, прильнув шерстью к локтю юноши. Забаровский пристально глядел в животные глазки. Ольга вскрикнула, дернулась пару раз животом, вбирая финал.

– Ох, Мурка, какой у нас сегодня мальчик… – Как после бани, выдохнула хозяйка, погладила кошку и убежала в ванну.

Юноша натянул одежду. Шум воды стих, разведенка выскочила из ванны, свернула в кухню однокомнатной квартиры. Новорожденный мужчина вышел в прихожую. Ольга курила у форточки. Голая, раскрасневшаяся, запыхавшаяся. На столе лежала пачка сигарет и зажигалка.

– Куришь? – Она обернулась.

– Нет, – отрезал Руслан, на дух непереносящий куряк.

Наутро Забаровский завтракал бутербродами, прихлебывая чаем.

– Говори, к кому вчера ходил? – Нахмуренная баба Нюра часто вытирала сморщенные ладошки о передник.

– Да говорю же, играли с Глебом в футбол, потом – домой.

Старушка начала допросы со вчерашнего вечера, на время отставала жестко пресекаемая внуком, но приступала вновь.

– Глаза твовы бесстыжие! С кем шлялся? Я все видала!

– Да где тебе видать-то? Ты и читаешь в очках. – Забаровский проглотил вставший поперек горла кусок, громко отхлебнул из большой кружки.

– Это вблизях я плохо вижу, а вдаля – хорошо! Мне с окна все видать! Говори, к кому ходил в серый дом? Все матери отпишу!

– Ты обозналась.

– Я т-те дам – обозналась! С кем под руку шел? Я все узнаю!

– Так! – Старшеклассник поднялся. – Заколебала! Тебе надо – ты и узнавай! А мне в школу пора. Вот охота с утра настроение портить?! Блин, как пристанет…

Руслан вышел в прихожую, слизывая остатки пищи с зубов.

– Еще и огрызается, измоден! – Бабуля высунулась из кухни, грозно размахивая большим пальцем. – Глаза твовы бесстыжие! Все матери отпишу!

Внук подхватил пакет с учебниками и выскочил из квартиры. На распогоживающейся улице затянулся весенней прохладой, выдохнул накопившийся негатив – полегчало. Сбежал от ярых расспросов, но душу скребла вчерашняя Мурка, – запалила глазастая старуха. За безнаказанность предстояло побороться. Сейчас бы рвануть во всю прыть, выветрить ненужные угрызения никчемной совести. В чем я провинился? Давно пора стать мужиком. Вчера стал. Чего стыдиться?

– Привет! – Глеб помахал рукой.

– Привет. – Забаровский встал на школьную тропу. – Ты меня караулишь, что ли?

Новорожденный мужик усмехнулся. «Караулишь»! Как бабка заговорил. С кем поведешься.

– Вот еще! Просто случайно встретились, – фыркнул «домашней заготовкой» озябший от долгого ожидания Малышев. – Ну, как все прошло?

– Нормально. Первый раз, что ли? – Имидж – ничто, но приходилось поддерживать. На словах Руслан давно стал мужчиной, хотя друг понимал – хорохорится.

– Еще пойдешь?

– Нет.

– Не понравилось?

– Понравилось, но… я ж с Ленкой встречаюсь.

Забаровский скользнул взглядом по второэтажным окнам, съежился, пошел бочком к серому дому. Ольгины окна выходят во двор – хорошо, а то стояла бы сейчас у занавески… караулила. Мелкую интрижку наивность раздувает до грандиозности.