Юхан Теорин - Приют Святой Патриции

После конфет он читает им сказки, глаза у них начинают слипаться, и он укладывает их, несмотря на обычные протесты.

Четверть девятого.

Он садится в кухне. Подземный туннель манит его, но сегодня он туда не пойдет. Завтра, когда в прачечной никого не будет. Сегодня – только короткий визит в комнату свиданий. На этот риск он обязан пойти.

В половине одиннадцатого он поднимается на лифте. Оставляет дверь лифта приоткрытой, но это, судя по всему, напрасная предосторожность. В комнате никого нет, лампы погашены. Быстро подходит к дивану и откидывает подушку.

Конверт на месте.

На этот раз голубой и не такой толстый.

Восемнадцать писем. Ян сосчитал их, сидя за кухонным столом и прислушиваясь к мирному дыханию детей в спальне. Но ему интересно только одно письмо. Оно адресовано ему. «Яну», написано на конверте, и он торопливо рвет его, как дети рвут обертку на рождественских подарках.

Небольшой листок бумаги. Короткое послание, написанное карандашом, почти без нажима, тонкими, еле заметными линиями. Он читает и перечитывает странные слова:

Ян, Белка помнит тебя, как помнят мечту, как помнят стихи или светящееся облако на небе.

Я помню тебя, помню тебя, помню тебя.

Я все еще надеюсь выйти из зверинца. Пока не получается, но ты можешь меня увидеть, у меня отличное гнездо.

Выйди из леса и посмотри.

Ответ. Ответ от Рами. Ян опускает письмо, пальцы его дрожат. Он смотрит в окно, видит мертвенный свет в окнах больничного коридора… и с трудом подавляет желание пойти туда прямо сейчас и разыскать палату Рами.

– Кит Мун на пару с Топпером Хидоном! [6] Кит Мун (1946–1978) ударник английской группы The Who . Топпер Хидон (род. 1955) – ударник группы The Clash . Ничуть не меньше! Классно звучишь, парень! – восклицает Реттиг. – Застрял в восьмидесятых.

Ян выбивает последнюю дробь на малом барабане и кладет палочки. Он просидел за ударными почти час, и музыка, как ни странно, заставила его забыть про письмо из больницы.

А тут еще Реттиг с его комплиментами… приятно, конечно, и Яну не хочется рассказывать ему про скверные новости из «Полянки».

Хочется, не хочется, но рассказать надо. Когда все уходят и в репетиционном зале остаются только он и Ларс Реттиг, Ян решается.

– Наш детский сад… подготовительная школа по ночам работать не будет. Ночные смены отменяются.

Реттиг собирает инструменты.

– Когда? – коротко спрашивает он.

– Скоро… На следующей неделе. Всех детей рассовали по приемным семьям.

– Я знаю.

– Но ты понимаешь, что это значит?

– Что?

– Это значит, что по ночам там никого не будет… Похоже, с письмами придется завязать.

Реттиг покачал головой:

– Подумай хорошенько, Ян.

– О чем тут думать?

– Что это значит, когда что-то закрыто?

Ян встал с табуретки, отложил палочки и посмотрел на руки. Надо же – даже мозоли натер.

– Это значит, что двери заперты и никто туда войти не может.

– Совершенно верно – без ключей никто и не войдет. Но ведь у тебя-то есть ключи к «Полянке»?

– Есть.

– Так в чем же дело? Самое важное, что «Полянка» пуста… Ночью там никого нет, правда?

– Ну, нет.

– И если у кого-то есть ключи от помещения, где никого нет, то в чем дело? От пустого помещения? Входи и делай что хочешь.

– Если нет наблюдения.

– Никакого наблюдения ночью за «Полянкой» не ведется. Я и есть наблюдение… – Реттиг застегнул футляр с гитарой. – Но паузу с письмами все равно придется сделать. У нас в Патриции через пару недель будут учения… отработка мер безопасности при пожаре, а это значит, полная неразбериха, пока все опять не устаканится.

Ян молча кивает, но думает он о другом. Странные звуки в бесконечных подвальных ходах.

– А подвалы в Патриции? Там что, никого нет по ночам?

– О чем ты?

Ян вовсе не собирается признаваться, что он там был.

– Доктор Хёгсмед говорил про подвальные коридоры… сказал, что малоприятное место.

– Доктор Хёгсмед – шеф, а что это значит, по-твоему? А вот что: доктор Хёгсмед не знает ни хрена. Сам-то он там и не бывал никогда. Ну, в лучшем случае, прошел метров пять.

– А кто-то другой там ходит?

Реттиг пожал плечами:

– Ходит и ходит… Это своего рода зона отдыха в больнице. Больным из открытых отделений разрешено ей пользоваться. Там бассейн, маленькая капелла, кегельбан… всего понемногу.

– Из открытых отделений, – повторил Ян. – А они что, совершенно безопасны?

– Как правило, да… но кто знает, что им взбредет в голову. Так что надо быть настороже.