Саймон Бекетт - Химия смерти

Доктор сделал вид, что не заметил моего смущения.

– Ну да не важно, раз вы здесь. Больше будет времени обвыкнуться. Я – Генри Мейтланд. Рад знакомству.

Он протянул руку, не вставая. Только сейчас я заметил, что доктор Мейтланд сидел в кресле-каталке. На миг выбитый из колеи, я шагнул вперед, чтобы обменяться чуть запоздалыми рукопожатиями. Он криво усмехнулся.

– Теперь вы знаете, почему я написал в газету.

Да, крохотное, едва заметное объявление на страницах «Таймс». Но – уж не знаю почему – в глаза мне оно бросилось сразу. «Сельской амбулатории нужен врач общего профиля. Контракт временный, на шесть месяцев. Жилье предоставляется». Не просто шанс найти место, сама география привлекла меня. Я бы не сказал, что очень хотелось работать именно в Норфолке; зато я покинул бы Лондон. Без особых надежд или переживаний я подал заявку и, неделей позже распечатав письмо, ожидал найти в нем лишь вежливый отказ. Однако мне предложили место. Письмо пришлось перечитать дважды, прежде чем дошел смысл. В иных обстоятельствах я бы еще задумался, нет ли здесь ловушки. А с другой стороны, тогда я вообще бы не стал искать такую работу.

Ответным письмом я дал согласие.

Сейчас, при виде моего нового начальника, пришло запоздалое беспокойство, во что же я ввязываюсь. Словно читая мои мысли, доктор хлопнул себя по бедрам.

– Автомобильная авария.

В голосе – ни смущения, ни жалости к себе.

– Есть шансы, что со временем я опять смогу ходить, однако до тех пор мне в одиночку не справиться. Где-то с год работали временные помощники, теперь с меня хватит. Каждую неделю новое лицо; кому от этого лучше? Вы сами быстро поймете, что здесь не очень-то жалуют перемены.

Он потянулся к трубке с табаком, что лежала на столе.

– Ничего, если я закурю?

– Разве я могу возражать?

Мейтланд издал короткий смешок.

– Ответ верный. Я не ваш пациент, помните об этом. Он на секунду умолк, приставив спичку к табачной чашечке.

– Итак, – продолжил Мейтланд, попыхивая трубкой. – Серьезный отход от вашей привычной работы в университете, да? К тому же тут далеко не Лондон.

Он взглянул мне в лицо поверх дымящейся трубки. Я ожидал, что Мейтланд вот-вот попросит рассказать о моей прежней карьере, но этого не случилось.

– Если есть сомнения, сейчас самое время подать голос.

– Нет, – ответил я.

Он удовлетворенно кивнул:

– Что ж, одобряю. Первое время поживете у нас. Я скажу Дженис, чтобы она вас устроила в комнате. Более подробно поговорим за ужином. А завтра можете приступать, прием начинается в девять.

– Разрешите спросить?..

Он слегка вздернул бровь, ожидая продолжения.

– Почему вы меня приняли?

Вопрос этот меня беспокоил. Не настолько, чтобы совсем вынудить отказаться, но все же. Что-то было такое подспудное, неуловимое...

– Вы произвели подходящее впечатление. Высокая квалификация, великолепные отзывы и готовность работать в захолустье, да еще за те гроши, что я предлагаю.

– Я думал, сначала будет собеседование...

Он трубкой будто отмел в сторону мою ремарку, окутавшись завитками дыма.

– На собеседование нужно время. Мне же требуется человек, готовый начать немедленно. И я верю в свое умение разбираться в людях.

Такая убежденность меня несколько успокоила. Лишь много позже, когда рассеялись последние сомнения, что я действительно остаюсь здесь работать, доктор Мейтланд, посмеиваясь, признался мне за стаканчиком виски, что я был единственным претендентом.

Однако в тот день столь очевидный ответ мне даже не пришел в голову.

– Вы уже знаете, у меня почти нет опыта врача-практика. Смогу ли я?

– А вы сами как считаете?

Я на минуту и – если честно – впервые задумался над этим вопросом. Так далеко забраться, даже не поразмыслив хорошенько. Побег, вот что это было. Побег из города и от людей, возле которых стало слишком больно.

«Интересно, на кого я похож? – вновь подумал я. – На день раньше приехал, насквозь промок... Не хватило даже ума захватить зонтик».

– Смогу.

– Значит, так тому и быть.

Деловитое, хотя и чуть насмешливое выражение лица.

– К тому же должность временная. Да и я за вами пригляжу.

Он нажал кнопку на столешнице. Где-то в глубине дома задребезжал звонок.

– Ужин обычно в районе восьми. С поправкой на прием пациентов, конечно. А пока что можете отдохнуть. Вещи с вами? Или отправили почтой?

– Да, чемодан со мной. Ваша жена велела оставить его в прихожей.

Мейтланд на миг опешил, а потом с какой-то странной сконфуженной улыбкой сказал: