Мария Серрадо - На небе ни звезды

–Я, пожалуй, соглашусь, – решил Оскар, отбирая у Генри стаканчик с виски. – Решил все вылакать? Дай-ка сюда.

Генри повиновался. Несколько минут он не двигался и смотрел в одну точку, будто собираясь с мыслями, но, ничего не придумав, просто взял другой стакан и начал разводить что-то с чем-то – Валери не могла понять и не особенно вникала.

–Кто будет на скачках в пятницу? – спросил Оскар, делая небольшой глоток.

–Как обычно, кучка полудурков и их дети. Из Рела́мпаго прикатят трое – Ноксы, кажется.

–Не знаю таких.

–Везет. Мне придется узнать, когда буду убалтывать их в пятницу. Уже чувствую, что мысленно истрачу на них половину моего нецензурного запаса.

–Они будут в восторге от твоей любезности. Как и все остальные. Как ты так умеешь? На вид само очарование.

–Годы тренировок, годы тренировок. Как тебе виски?

–Не очень крепкий. Опять разбавили в порту. Вот падлы! Уже не первый год так делают.

–Так давай что-нибудь покрепче. Здесь все тухнут, – Кристина медленно встала, опираясь на боковинку дивана. – Где твои фирменные?

У меня нет фирменного. Я только делаю хлопья с молоком. ОНА так постоянно говорила.

–Да, фирменные в студию! – поддержал Оскар.

–Фирменные! Фирменные! – Кристина ударила себя кулаком по колену и сразу взвизгнула.

Валери не понимала, о чем они. Она давно не чувствовала себя так странно: два (два ли?) выпитых бокала кандалами приковали ее к дивану, и она с трудом могла говорить и двигаться, но при этом все прекрасно слышала и видела, замечала каждое движение. И эти фразы… Они всплывали на поверхность откуда-то из глубины, из черных масс воды.

–Замолкните, – прервала их Вида. Она искала что-то в ящике роскошного комода. – Сделаю, только если подождете без воплей.

Оскар и Кристина мгновенно замолчали. Первый налил себе шампанского из бутылки, которую нашел за шторой.

–Градус понижаешь, – сказал ему Генри. Голос у него был вполне трезвый.

–А мне нельзя? – осведомился Оскар. – Не бойся, в мир иной не отправлюсь. Знаю, знаю: я не умею пить, как ты. Никто не умеет. Но я хочу расслабиться. Законом не запрещено.

–Подоспеют фирменные, и ты улетииишь! – пропела Кристина.

–Тебе, мне кажется, хватит. Лучше выпей и ложись спать. Мы тут тихо. – Он отдал ей свой бокал шампанского.

–Какой ты заботливый. – Она хотела вылить содержимое бокала Оскару на рубашку, но он ее вовремя остановил.

Вида достала пакет с табаком, который сразу показался Валери странным. Листья были намного крупнее обычных и отличались глубоким красным оттенком. Они напомнили ей Найроби. Когда Вида открыла пакет, терпкий аромат заполнил помещение. Она очистила столик, бросила на него пакет и достала откуда-то из-под дивана бумагу. Получилось пять сигарет, которые внешне ничем не отличались от дешевого мусора без фильтра.

–Только не все сразу, – произнесла Вида, заклеивая последнюю. – Медленно, без азарта.

Она протянула Валери одну. Та аккуратно сжала сигарету пальцами и подождала, пока Вида даст ей прикурить. Отличие от тех, которые Валери курила в Линдо, было в том, что эти были более крепкие, с горьким привкусом, со стремительно идущей вниз обжигающей волной.

Ничего неожиданного не произошло. Валери закашлялась и положила остаток сигареты на поднос, который, как ей показалось, начал медленно вращаться на столе. В пять минут странным образом уместился час. Она невзлюбила диван, на котором сидела. Она хотела, чтобы он умер. При этом Валери прекрасно понимала, что это глупость – желать смерти неодушевленному предмету, но в то же время это представлялось ей совершенно естественным, даже правильным.

Мимо нее прошел Оскар: он вертел в руках зажигалку Виды и повторял одну и ту же фразу:

–Хочется быть спокойным человеком, но не среди всего этого дерьма, что со мной происходит. Хочется быть спокойным человеком…

–Ты думаешь, есть какая-то зависимость между тем, где мы находимся, и тем, как часто мы падаем с дивана? Например, дома такого со мной не происходило ни разу, а здесь – вот, пожалуйста! Мне кажется, все зависит от локации. – Кристина втянула в себя сигаретный дым, а потом он тонкой струйкой сквозь ее губы проник в комнату. Она ощупывала торшер так, будто никогда в жизни не видела ничего подобного.

Л-о-к-а-ц-и-и. Слово растягивалось само по себе, и огромные буквы заполняли комнату, но видела это только Валери.

Вида исчезла из поля зрения – будто ее никогда и не было в этой комнате с черными обоями и лакированной мебелью. Валери на миг показалось, что тень ее руки дотронулась до ее плеча, но это был всего лишь мираж. След ее духов вел в темные, закрытые помещения.