Мария Серрадо - На небе ни звезды

Они шли долго, так, что Валери перестала следить за счетом ступенек. На самом верху лестницы стоял еще один молодой человек, точно такой же, как тот, который привел ее. Он охранял вход на второй этаж. Двое переговорили ( я больше не могу в этом доме все сумасшедшие – сказал один другому на ухо), и Валери провели вперед, а потом открыли перед ней двери в комнату – такую светлую, что она непроизвольно зажмурилась.

За ней закрыли двери. Валери несколько раз моргнула, и свет стал мягче. Она начала различать фигуры и интерьер помещения.

–У нас гости! – кто-то схватил ее за руку и дотащил до дивана. Диван был теплым, мягким и гладким. Она будто утопала в нем.

–Не спать! – воскликнула неизвестная.

Валери подняла голову и увидела перед собой высокую девушку с рыжими волосами, повязанными широкой желтой лентой. Она улыбалась, и ее голова была похожа на солнце.

–Как тебя зовут? – спросила она.

–Оставь ее в покое, – сказал молодой человек, сидевший на другом диване. Его черты были туманными, но Валери отчетливо слышала низкий спокойный голос, который был ей откуда-то знаком.

Я Ва… Валери

–Ооо! Это любовь с первого взгляда, да? Да, мой дорогой Генри? Да? – девушка села рядом и начала кричать ему прямо в ухо, заливаясь смехом. – Почему ты не внизу со всеми? – резко развернувшись, обратилась она к Валери.

–Потому что среди этого цирка ей делать нечего, – ответил кто-то.

Валери повернулась на голос и, наконец, увидела ее. Вида стояла в отдалении и, держа в левой руке дымящуюся сигарету, поворачивала колесико радиоприемника. Через секунду зазвучала музыка – блюз или мягкий рок-н-ролл, что-то спокойное, резко контрастирующее с сумасшедшими визгами на первом этаже.

–Он великолепен! Такой голос! – девушка-солнце вскочила и закружилась в энергичном танце. Она была похожа на нимфу из античной идиллии, бегущую по бесконечному одухотворенному лесу. Легкая юбка ее платья кружилась вместе с ней, становясь похожей на светлый ореол; казалось, что несуществующий ветер развевал ее – то нежно приподнимал, то опускал.

Вида повернулась лицом ко всем присутствующим и удостоила каждого взглядом, полным негодования. Ее глаза горели каким-то странным блеском – темным, глубоким, заставляющим содрогаться. Что-то особенное было в этих глазах: в них не было радости, жизни, света, одобрения – ничего похожего на то, что люди считают признаком доброты, душевной теплоты, мягкого нрава, хорошего характера. Все было в точности до наоборот: в этом взгляде была сложность, какая-то особенная неопределенность. Такие люди никогда не покажут чужаку, что́ на самом деле чувствуют. Умение скрыть эмоциональные реакции – это искусство, которым они владеют в совершенстве. Сколько бы окружающие ни пытались увидеть в их поведении, взгляде, речи реальную оценку, сколько бы ни старались угадать их мысли – все бесполезно.

–Какие же вы все свиньи! – сказала Вида, подбирая с пола стаканы. – Хоть один разобьете – отправитесь вниз. А могу и в угол поставить. На битое стекло.

Вида выпрямилась. Складки ее платья были похожи на кожу дракона, как на картинках в книгах со сказками. Сверкающая в ее тонких пальцах зажигалка казалась солнцем, сжатым в тысячи раз. Когда-нибудь оно взорвется – так ей много лет назад сказали в школе.

–У нас тут, как видишь, свое веселье. Присоединяйся, чувствуй себя, как дома, – Вида зажгла сигарету, и та быстро разгорелась. – Ах, да. Я не представила тебе своих друзей. Кристина, племянница забытого испанского короля, – она показала на девушку-солнце.

–Будущая королева! – воскликнула Кристина, прыгая в воздухе.

–Оскар – великий живописец, забытый потомками, – Вида указала на молодого человека, который курил, стоя у окна. За все время присутствия Валери в комнате он не произнес ни слова, и его задумчивый вид говорил о том, что пока он не был настроен болтать.

–С Генри вы уже знакомы, – Вида села на боковинку дивана и похлопала его по плечу.

Да, это действительно был не кто иной, как Генри Филипп. Он выглядел напряженным; казалось, что ему неловко из-за того, что она здесь. Его взгляд из сосредоточенного превращался в затуманенный и наоборот, каждые пять секунд; пальцы то судорожно барабанили по коленной чашечке, то сжимали край пиджака. Перед ним на столике стояли две стеклянные бутылки, содержимое которых он смешивал в стакане.

–Да, знакомы, – сказал он слегка дрожащим голосом, стараясь не смотреть на Валери, будто до смерти боялся встретить ее взгляд.