Мария Дит - Ты здесь чужой

Я затаилась и прижалась к груде бетонных блоков. Система управления зданием молчала, никак не реагируя на тех двоих, возможно она считала нежилое крыло чужой территорией. Этот изъян давал мне шанс. Сердце неистово колотилось. Здесь же, за грудой блоков, я стащила с себя футболку и остальное, сложила одежду аккуратной кучкой. Волна сумасшествия зацепила меня, ветер холодил надрезанную на руке кожу.

…В последний момент трансформации я едва не теряла контроль над собой, ящерице захотелось поохотиться – это желание провоцировали мелкие городские грызуны, затаившиеся под грудой мусора.

…Вот и все. Я трансформировалась полностью – четыре лапы, приземистое тело, пасть. Под новым углом стал заметен крошечный глазок камеры сбоку от входной двери. Инертное сознание ящерицы слегка глушило огонь азарта, но не совсем – я помнила свою цель и могла к ней двигаться. В теле рептилии оставался чип Деми, поэтому контрольная арка двери – не для меня. Одно из окон второго этажа кто-то оставил приоткрытым. Большой палевый кот элегантно прошел по карнизу и скользнул в эту щель. Сигнал тревоги не грянул, спустя пять минут – по-прежнему тишина, возможно, кот уже дремал, свернувшись клубком, на точеных коленях какой-нибудь секретарши.

В облике ящерицы я могла добраться до окна, цепляясь за шероховатости, желобки в бетоне, лепнину и прочий хлам. В итоге мне удалось перевалить длинное тело через подоконник и ввалиться в комнату, царапая когтями пластик стола. Хвост случайно сшиб на пол забытое кем-то оригами, и оно покатилось под кушетку.

Кто здесь?

Никого.

Уже знакомый палевый кот разглядывал меня вертикальными зрачками, хотя с точки зрения человека он, возможно, был белый, а желтизну создавали особенности зрения рептилии. Интересно, если выйти в коридор, как поведет себя охранная система? Никто никогда не пытался проникнуть в БКС. Вот сбежать из него – действительно, пытались несколько раз, но эти случаи закрыли грифом «секретно».

Коридор был пустой, стены обшиты дубовыми панелями. Я лучше всего видела плинтус. Судя по его качеству, весь этаж занимала офисная часть. Лифт походил на стеклянную капсулу, он оказался распахнутым, все внутренность стеклянного кокона – обнажена. Там тоже никого не было, и это поразительное везение начинало меня беспокоить. Могут ли меня подкарауливать? Хотелось верить, что нет. Могут ли ждать ящерицу? Нет. Как можно в теле ящерицы заставить лифт двигаться? Я встала на задние лапы (далось это, к сожалению, нелегко) и уставилась на пульт управления, некоторое время путаясь в обозначениях. Этаж, на котором я пряталась, оказался вовсе не вторым, а, если считать с нижнего яруса, а третий. Нижний, самый первый ярус, видимо, углубили под землю, и абстрактная путаница, вызванная этим, почти что поставила в тупик неповоротливый разум рептилии.

Придавить когтем кнопку, рассчитанную на человеческий палец, оказалось сложно. Придавить ее так, чтобы не задеть остальные – еще сложнее.

Двери закрылись почти беззвучно, и я поехала вниз внутри прозрачного яйца. Пол подземного яруса оказался бетонным, лампочки на стенах – под колпаками из стальной сетки. Меня беспокоило еще кое-что. Запах. Не сильный, но непонятный для меня, горький, с химическим привкусом и нотками пластика от перегретой изоляции. Где-то, почти за пределами слышимости, звенело. Свист этот вскоре прекратился и через некоторое время сменяется легким шуршанием и звуком шагов. Я тут же поменяла окраску на серую, под бетон, и принялась ждать, терпеливая, будто бревно. Оказалось, что шуршание издавали колеса высокой тележки, которую толкали двое сотрудников БКС. С моей позиции у них заметнее всего были ботинки, а также колеса тележки, которые для мягкости хода обтянули красной резиной. Содержимое тележки прикрывала серая пленка, край которой колыхался на сквозняке.

С тележки свешивалась рука. Правильные, красивых очертаний пальцы. Ноготь на мизинце сломан. В области запястья – красная бороздка, похожая на свежий рубец от браслета наручников. Больше ничего характерного, но я не могла ошибиться и понимала, что это рука Дэна. Неправда, будто ящерицы не умеют плакать. Не знаю, от чего они плачут в природе, но я плакала от бессильной ненависти, хотя ненавидеть этих людей БКС особенно и не за что – они делали свою работу, причем, не вкладывали в это занятие чрезмерного рвения, иначе давно бы заметили меня.

– Перекинь его руками через порог и в угол, – предложил первый. – Иначе каталка застрянет в дверях, как в прошлый раз.