Ник Никсон - Жажда. Тёмная душа

Но только не с этими… Бараны нарушили все возможные правила, оборзели вконец, с ними Костян разберется по полной.

А дождь все стучал по старой крыше, заглушая звук приближающихся моторов. Отсчитывал их последние секунды.

Из поворота появился пикап с бульдозерным отвалом впереди. Красавец. Коробейники оборудовали его усиленной трансмиссией, поставили тракторные катки, чтобы улучшить проходимость. Умельцы, что с них взять. Многие – бывшие механики Гортранса.

Пикап продирался через густую кашу из травы и грязи, оставляя за собой приглаженную колею, по которой следом двигались джип с затемненными стеклами и чахлый пердящий фургон.

Цена за проезд по дорогам Акилы формируется из процента от стоимости груза. Эти уроды решили соскочить, поэтому и выбрали богом забытые дебри. Или не хотели, чтобы Акила узнал, что за груз они везут. В любом случае заплатить им за такую дерзость придется сполна. Костян преподнесет Акиле груз в качестве подарка, этим и заслужит долгожданное признание.

У Костяна пересохло во рту. Зачерпнув из лужи темную воду, он смочил язык и выплюнул. А как хочется набрать двумя ладонями, да испить полными глотками. Нельзя, сдохнешь через пару часов. Чистой надо водицы, той, что приносит непередаваемые ощущения насыщенности и счастья, с которыми не сравнятся даже поддельные стоны шлюх в Гуме.

Герда положила ему руку на колено, провела выше. Нежно сдавила.

– Ты слишком расслаблен.

– Берегу силы для тебя, моя девочка.

Она послала ему воздушный поцелуй.

– Сиди тут и не высовывайся, – приказал он.

– Еще чего.

Она игриво провела языком вдоль дула своего пистолета.

– Похотливая сука.

– За это ты меня и любишь.

– Обожаю.

Пикап провалился передними колесами в замаскированную яму. Атака началась одновременно с трех точек: Хорек обрушил пулеметную очередь из витрины парикмахерской; Курц с Марком палили с балкона второго этажа. Костян выбрал для себя точку на противоположной стороне дороги в жилом доме на третьем этаже. В качестве орудия смерти – крупнокалиберная винтовка, после выстрела которой у водителя пикапа разорвало голову. Вторым выстрелом он поразил пассажира джипа, открывшего ответный огонь по Хорьку. Пуля угодила в шею, кровь хлынула фонтаном, забрызгав лобовое стекло. Бедолага каким-то невероятным образом сумел открыть дверь, а выпало на землю уже обездвиженное чучело.

Из джипа выскочили двое. Один нырнул в траву, второй спрятался за ржавой легковушкой и стал отстреливаться из калаша.

– Я за первым, – крикнула Герда.

Каждый раз, когда она так делает, у Костяна сердце ёкает от ужаса. Он не может ее потерять, такого просто не переживет.

Рядом с отстреливающимся коробейником взорвалась граната, брошенная кем-то из пацанов. От человека остался только черный дымок и несколько кусков мертвой плоти.

– Не стрелять! – скомандовал по рации Костян.

Хорек продолжал как угорелый решетить из пулемета джип. Пришлось отправить ему весточку из винтовки.

Стало тихо.

Из травы вышла Герда, толкая вперед молодого скорчившегося от страха паренька.

– Моя девочка…

Герда улыбнулась и подмигнула ему. Тут же зарядила парню рукояткой пистолета по затылку, чтобы меньше пялился по сторонам.

– Выходите! Обещаю, никого не убьем! – крикнул Костян, подойдя к машинам.

Никто не отозвался. Машины выглядели жутко: окна разбиты, кузова испещрены дырками от пуль. У пикапа дымило из-под капота.

Курц, держа обрез одной рукой, открыл дверь джипа. Внутри были навалены тела, три или четыре – в таком переплетении мертвых конечной сразу не разберешь.

– Фарш! – победно заключил стоявший за его спиной Хорек.

В пикапе, помимо трупа водителя, обнаружился выживший. Его тело кровоточило, будто губка, которую постепенно сжимали огромные невидимые ладони.

Нежилец.

Костян узнал его. В былые времена они вместе сопровождали водовозки. Неплохой мужик был, веселый, анекдоты травил. Как же его звали? И не вспомнишь сейчас. Да и неважно, по другую теперь он сторону.

Умирающий косился на заднее сидение, где находился закамуфлированный хламом железный бак.

– Сколько там? – спросил Костян.

Умирающий жалобно посмотрел на него, облизнул губы, но сказать ничего не сумел. Костян кивнул Марку. Подчиненный отвинтил крышку бака, посветил внутрь фонариком.

– Да тут литров сто, не меньше.

– Юхууу! – взвизгнул Хорек. – Вот это свезло!

Марк зачерпнул воду кружкой, кинул внутрь щепотку сухой глины. Осадка нет – чистая. Костян поднес кружку к губам умирающего. Тот сделал глоток, подавился – в воду попали сгустки крови. В глазах мужика отразилась искренняя благодарность. Так и застыла.