Ник Никсон - Жажда. Тёмная душа

– Это чистая, дурак ты эдакий, – выпалил Горский, протягивая ему стакан. – Витька привез.

– Нее, знаю я ваши штучки. Голову мне морочите. Выбрали самого старого, чтобы численность проредить. Я жить хочу! Я еще пригожусь.

– Уже проредили сегодня, – ответил ему Витька строгим голосом. – Сёма ради этого стакана жизнь положил, а ты, старый, выкобениваешься.

– Сёмка? – Ермолин напряг память. – Ааа, это тот, светленький. Володьки Матусевича сын? Помер? Ай-я-яй.

Ермолин прекратил скандалить – все же совесть у него пока не полностью атрофировалась, – но пить все равно не стал.

– Не буду.

– У тебя вторая стадия обезвоживания, – пробормотал Горский.

– Я не хочу.

Ермолин согласился выпить воду, только когда Горский продемонстрировал ему тест на массомере.

Ромка спал. Витька поставил стакан с водой рядом на тумбочку. Следом подошел Горский, перелил содержимое в капельницу.

– У него начались спазмы глотательных мышц. – объяснил врач. – Теперь только внутривенно.

– А это пройдет? Он сможет сам пить и есть?

– Сейчас вопрос в том, выживет ли он вообще.

Вся правая часть головы Ромки была перебинтована. Удар пришелся в затылок. Три дня он лежал без сознания, изредка приходя в себя и совершенно не понимая, кто он и где он. Витька никогда не забудет, как смотрел ему в глаза, а у Ромки зрачки разъезжались в разные стороны, будто мышцы, их удерживающие, потеряли всякую связь друг с другом.

Витьке с большим трудом удалось уговорить Опера выделить воду для приглашения кремлевского врача. Хирург, почтенный пожилой мужчина, долго обхаживал Ромку со всех сторон, мял ему голову, простукивал, постоянно что-то тараторил про себя. Из всех слов Витька разобрал только: «Закрытая ЧМТ», «Кровоизлияние», «Мне бы МРТ». Хирург заключил, что у Ромки отек мозга, и его нужно срочно прооперировать. Операция стоила дополнительной воды, которой у Мида просто не было. Тогда Витька отдал врачу все личные запасы топлива, припасенные для особого случая. Ромка пострадал по его вине, и Витька был готов на все, лишь бы его спасти.

«Будем делать декомпрессионную трепанацию, чтобы снизить давление внутри черепа. А дальше курс диуретиков и… как сам справиться».

На помощника денег уже не было, поэтому Витька вызвался помогать сам. Операция длилась несколько часов. Хирург сделал надрез кожи в районе правого виска, рассек мышцы, затем началась самая жуткая процедура, которую Витька когда-либо видел. До сих пор ком подкатывал к горлу от воспоминаний. Сделав дырку в черепе, хирург установил дренаж для выпуска лишней жидкости, забинтовал и выписал лекарства. На следующий день Ромка очнулся, всех узнал, и даже помнил обстоятельства случившегося перед травмой. Хирург назвал это хорошим знаком. Какое-то время Ромка даже шел на поправку, но потом началось ухудшение.

– Услышал твою болтовню во сне, – медленно произнес Ромка, слегка улыбнувшись краешком рта.

– Подслушиваешь, жук, – Витька по-дружески похлопал его по плечу. – Ну, ты как?

– Супер, чувствую себя превосходно.

Другого ответа Витька и не ждал.

– Доктор, у меня же все хорошо?

– Нормально, – сухо ответил Горский. Пройдя мимо Витьки, врач шепнул ему на ухо. – Не говори.

– Значит, удачно все с тем движком? – спросил Ромка.

– Да, пришлось немного попотеть, но это ерунда. На приёмке сказали, что лучше, чем с завода.

– Круть.

– Все благодаря тебе. Ты подсказал, где его искать.

– Семка не подкачал?

– Он справился.

– Так, гляди, место мое займет.

– Ты мой напарник. Как поправишься, снова вместе пойдем искать всякую хрень на продажу, убегать от тварей и мародеров – все как ты любишь.

– Даже с одним глазом, я найду больше хрени, чем ты.

– Не сомневаюсь, – Витька крепко сжал его ладонь.

– Мы еще с тобой до Красногорска смотаемся, – сказал Ромка одухотворенно. – Ох, сколько добра там лежит нетронутым. Может, и топливо найдем…

– Как встанешь на ноги, сразу поедем. Обещаю.

– И пусть Опер только вякнет про свои инструкции… Возьмем бензовоз, вернемся с полной сигарой. Разбогатеем.

– Обязательно.

Ромка закашлялся. Его стошнило.

– Доктор, можно мне еще вашего укольчика? – попросил он трясущимися губами. – Очень больно.

– Сейчас.

Горский ушел за ширму. Витька вошел следом. Отломив кончик стеклянного пузырька, порезав при этом палец, врач отчужденно наполнил шприц.

– Осталось всего три ампулы морфина. Завтра я уже не смогу купировать его. Закончились кальцеблокаторы, которые дал хирург. Еще по списку ты так и не принес глюкокортикоиды и витамины. Без этих лекарств он…