Евгений Сухов - Трудный отпуск

– Хм, интересно… Никогда даже не слышал о такой болезни.

– Иногда эту болезнь шутливо называют «синдром Плюшкина». Случается, комнаты забиваются таким барахлом так, что и пройти невозможно. У стариков после шестидесяти пяти такое частенько бывает. Так что квартира Зиннура Мансуровича была захламлена всяким барахлом, а взять в ней особо было и нечего…

– А сколько ему лет было? – поинтересовался я.

– Шестьдесят семь, – ответил Евгений Николаевич.

– Вроде бы еще и не старый.

– И тем не менее… Так вот, что касается самого потерпевшего… – Здесь мой друг сделал небольшую паузу, словно раздумывал, с чего бы начать. И начал с анкетных данных. – Хеснияров Зиннур Мансурович.... Шестьдесят семь лет. Разведен. Жена ушла, когда его попросили с должности председателя исполкома в две тысячи одиннадцатом году: став рядовым гражданином, он перестал ее устраивать. Впрочем, здесь нет ничего удивительного, – глубокомысленно изрек подполковник юстиции Размолов, незаметно, как ему думалось, вздохнул, что от меня не ускользнуло, и продолжил по-деловому: – А почему его попросили с должности, у нас есть две версии, тут мы пробили по своим каналам. Первая, потому что каким-то образом он проштрафился перед главой администрации. А вторая, с должности его попросили потому что, как это частенько случается, – вздохнул уже по другому поводу начальник следственного отдела, – освобождали место для другого, более управляемого… Хеснияров, он из местных. Его здесь знают практически все: отец его был начальником местной тюрьмы, а дед вместе с борцом за пролетарскую диктатуру большевиком Сергеем Николаевичем Гассаром, первым председателем Городищенского уездного Совета депутатов, устанавливал и укреплял в Городище советскую власть. Сам Зиннур Мансурович, можно сказать, поднялся с самых низов. Начинал простым оператором по добыче нефти и газа. Затем после окончания вуза сделался инженером нефтегазодобывающего управления «Горнефть». Потом пошел по общественной линии и получил пост заведующего сектором по закупкам Городищенского исполкома. Затем стал заместителем руководителя исполкома по экономике и, наконец, вполне заслуженно занял должность руководителя исполкома Городищенского муниципального района.

Евгений Николаевич поднялся со своего места, подошел к письменному столу и, открыв один из ящиков, достал пачку сигарет. Щелкнув зажигалкой, прикурил и с наслаждением сделал пару глубоких затяжек. Три года назад мне удалось бросить курить, и я с удовольствием втянул в себя запах дыма. Это был тот максимум, который я позволял себе, отказавшись от сей пагубной привычки. Что же касается обыкновения доставать из пачки сигарету, разминать ее и картинно нюхать, чем нередко занимаются кинематографичные персонажи в детективных сериалах, годами пытающие бросить курить, то такая вещь в жизни не проходит. Сигарета, это ведь не французский парфюм, чтобы его нюхать, не женщина, источающая природный аромат. Сигарета в первую очередь дым, который столь необходим курильщику.

– Последние года три Хеснияров жил бобылем-отшельником в полнейшем смысле этого слова. Одиночество, по всей видимости, его совершенно не тяготило. Из своей квартиры он выходил крайне редко, разве что куда-нибудь в магазин за продуктами. Сам тоже ни к кому не наведывался. Никого к себе тоже не приглашал. Либо не желал общения, либо опасался, как бы гости чего-нибудь у него не сперли! Ведь эти газеты и журналы, различное тряпье, всякие железки, обрезки досок и прочее барахло, что он постоянно приносил с улицы, совершенно искренне считал ценнейшим добром, на которое может кто-то позариться… Так что постороннему человеку, – снова сел напротив меня Размолов, – Зиннур Мансурович дверь попросту бы не открыл.

– Он что, жил на одну пенсию? – спросил я, воспользовавшись новой возникшей паузой.

– Представь себе, да, – искренне подивился мой старый университетский друг. – Мы прорабатывали это вопрос, никаких дополнительным заработков или каких-то источников, нами обнаружено не было. Говорят, он не брал взяток и не имел каких-либо выгод, которые могла бы ему принести его должность. Сейчас, наверное, в это трудно поверить, но, судя по тому, как он жил, так оно на самом деле и было.

– Может быть, Зиннура Мансуровича поэтому и подвинули с должности, что он не соблюдал правил, принятых чиновниками и старался жить по совести. Ведь в черной вороньей стае белой вороне не ужиться – заклюют… А на одну пенсию прожить – сам понимаешь, как надо извернуться.