Евгений Сухов - Трудный отпуск

Со временем первое слово в названии города как-то отпало – кому ж понравится проживать в месте, именуемом одной из самых значимых темных сил. Эдак ни городу, ни его насельникам никоей удачи в веках не видать. И город стал зваться местными жителями просто Городищем, что и было закреплено указом императрицы Екатерины Великой в одна тысяча семьсот восьмидесятом году. С тех пор Городище сделался уездным городком, каковым, по сути, является и по сей день…

Двести с небольших километров до Городища я преодолел где-то за три часа без четверти: кое-где на федеральной трассе М7 до сих пор велись ремонтные работы, затеянные еще пару лет назад. Въехав в город и оставив поворот на Набережные Челны по левую руку, я повернул к центру Городища, а потом стал забирать на северо-восток, проехал по благоустроенной улице Чапаева и повернул на улицу Чернышевского. Проехав по ней два квартала, я повернул на улицу Бехтерева, проехал еще квартал и встал возле двухэтажного каменного купеческого дома времен конца позапрошлого века, каковыми Городище и по сей день гордится и, похоже, не собирается сносить. Здесь, в двухквартирном доме с двумя отдельными парадными всю свою сознательную и бессознательную жизнь – поскольку в этом доме и родился – проживал мой друг и некогда сокурсник по Казанскому университету Размолов Евгений Николаевич. Он был коренным жителем Городища, поскольку его отец, дед, прадед и даже прапрадед – а дальше он свою историю не прослеживал – проживали в этом городе. Причем прапрадед Евгения Николаевича, Размолов Евстафий Ефимович служил в конце первой половины девятнадцатого века секретарем городской управы в то время, когда городским головой был купец-хлеботорговец Иван Васильевич Шишкин. Отец известного художника Шишкина, автора всем известного художественного полотна под названием «Утро в сосновом лесу».

Это был мой не первый приезд в город на реке Каме, носивший старинное название Городище. Первый раз я приехал к своему другу в этот город, когда тот служил в органах милиции простым следователем в звании лейтенанта юстиции. В следующий мой приезд я застал его капитаном. А потом мои визиты стади почаще, но всякий раз я сваливался Жене Размолову, буквально, как снег на голову. Конечно, если бы я добирался поездом, то, непременно, позвонил бы Женьке, и тот меня бы встретил, даже если у меня из багажа у меня была бы только шариковая ручка. Но я прибыл на своем видавшим виды авто и набрал телефонный номер Размолова, практически находясь у дверей его дома. Был уже вечер выходного дня, однако Женька долго не отвечал. Наконец, я услышал знакомый голос в трубке:

– Привет. Ты где?

Похоже, он то ли знал, то ли почувствовал, что я могу к нему приехать. А может, это я в телефонном разговоре как-то проговорился ему про отпуск и свое намерение приехать к нему. Словом, неожиданного сюрприза у меня, увы, не получилось…

– Я возле твоего дома, – ответил я тоном, каким мальчишки-школьники сообщают своим родителям о полученной двойке.

– Максим, меня дома нет, я сейчас в Управлении, – как показалось мне, думая о чем-то своем, произнес Женя Размолов. – И вообще… ты очень вовремя сюда приехал…

– Что-нибудь произошло?

– Не нагружайся. Все при встрече, – пообещал Размолов.

– Сейчас подъеду к Управлению, – ответил я, не совсем понимая, что значит это Женькино «ты очень вовремя приехал». Надо полагать, он растолкует все при встрече. В том числе и то, почему он – весьма значительное лицо местной полиции – в выходной день, да еще поздним вечером находится на государевой службе. Он что, до сих пор не исчерпал своего лейтенантского рвения к службе, дабы зарекомендовать себя перед начальством в качестве дельного и инициативного работника? Или у него на службе приключилось нечто такое, чему мой приезд может помочь?

Гадать я не стал. А просто сел и поехал в Управление.

* * *

Управление внутренних дел по Городищенскому району, где мой друг Размолов служил в должности начальника следственного отдела и, соответственно, являлся вторым заместителем начальника Управления, находилось на улице Алексея Пешкова. Отъехав от дома Размолова, я поехал по улице Бехтерева, забирая на восток, повернул на улицу Гафури и, проехав пару кварталов, свернул на улицу начдива Азина. Снова забирая на восток, доехал до Городищенской улицы, бывшей когда-то, надо полагать, центром города, повернул налево и по мосту через речку Ела попал сначала на Большой Гласный переулок, в затем и на улицу Алексея Пешкова.