Валерий Якут - На излёте

Пытаясь хоть как-то оправдать действия замуправляющего, Сергей в душе, конечно, осознавал, что к таким взаимоотношениям по работе он не привык и, как сейчас выяснилось, не был к ним готов.

Да, на службе тоже всякое бывало – и хамы-начальники, и принципиальные «политрабочие», как они себя любили называть, и просто

раздраженные чем-то командиры, каким и он иногда бывал, – что ж, такова жизнь, – но там с ним, по крайней мере, считались, даже с молодым «зеленым» лейтенантом.

Помнится, как, придя после училища в бригаду спецназ, он через пару месяцев заступил помощником дежурного по части. После двух часов ночи дежурный пошел отдыхать, а он остался в дежурке на телефонах.

В череде звонков, раздававшихся от разного уровня оперативных дежурных, прозвенел звонок и, как потом оказалось, бывшего командира этой части, в которую Сергей попал служить, а в настоящем – какого-то советника в одной из стран Ближнего Востока. Казанцев представился, а тот, не называя себя, с матами стал требовать к телефону командира части, зная, что командир часто оставался в расположении бригады с ночевкой. Казанцев терпеливо объяснил, что командир действительно спит в части, но будить он его не будет. Затем последовала крупноматовая тирада, и Сергей положил трубку. Буквально через пару минут повторилось то же самое, только этот военный чиновник уже представился. Казанцев раньше слышал о нем от других офицеров, как о матерщиннике и отпетом хамлюге. Он снова терпеливо объяснил, что командир в данный момент отдыхает, а телефон свой, по-видимому, отключил, и если есть острая необходимость с ним связаться, сделайте это, пожалуйста, через оперативного по разведке округа, на что опять повторилась крупномасштабная матовая комбинация, и Сергей бросил трубку. Но когда это повторилось в третий раз, он уже не выдержал и послал звонившего подальше. А про себя подумал, – Попался бы ты мне под горячую руку, я быстро бы из тебя человека сделал, несмотря на твое полковничье звание.

Назавтра прямо с утра его начали таскать к начальнику штаба, к начальнику политотдела, в общем ко всем начальникам, кроме самого командира части, обвиняя в хамстве, бескультурии и нарушении субординации. Но после этого даже начальник тыла, такой же хам и грубиян с подчиненными, как и бывший командир части, стал обращаться к нему на «вы».

Снег не переставал идти, налипая на волосах и скатываясь по лицу и шее мелкими холодными каплями. И Сергей решил зайти в первую же кафешку, выпить чашку горячего крепкого кофе, немного согреться и подумать. Иногда среди людей думается лучше, особенно среди незнакомых, где никто никому и ничем не обязан. И даже разговаривать не обязательно. Просто сиди и думай.

Кафе было маленькое и уютное, но народу в это время почти не было. Ненавязчиво играла музыка. – Что-то из старых американских блюзов, – отметил он про себя.

Молоденькой официантке, выпорхнувшей при его появлении из подсобки, заказал сто граммов коньяка, нарезанный дольками лимон и чашку кофе по-турецки.

кофе, мгновенно появился на столике. Поняв в глазах девушки вопрос, он кивнул, – кофе можно сразу, – и усмехнулся, вспомнив, как в одну из командировок в небольшом латышском городке Лиепая, они, трое молодых офицеров в военной форме, как-то вечером появились в местном загородном ресторанчике. Заведение славилось изысканной кухней, а официанты хорошим обслуживанием, но русские офицеры сюда почему-то ходить не любили, а если и появлялись, как потом выяснилось, то только «по гражданке».

Усевшись за свободный столик, они сразу же ощутили какую-то напряженность, а потом и явную недоброжелательность в зале. Сквозила она как в глазах находившихся здесь посетителей, так и в отношениях к ним хваленых латышских официантов.

Обслужили, правда, сразу же, почти мгновенно. И заказ исполнили быстро. Но принесли сразу всё – закуски, выпивку, горячее, и даже кофе в придачу. То есть – ешьте, пейте и выметайтесь. После этого они такие обособленные тихие рестораны и кафе старались обходить стороной.

Глоток коньяка приятно обжег слизистую. – За вас, за погибших в Афгане ребят. И пусть земля вам будет пухом, дорогие мои однокашники – Шура Звягин, Володя Малевич, Леша Гордиенко, Витя Боровой.

С Шурой Звягиным они сдружились еще в училище. Оба с одного года рождения и одного призыва, они в РКПУ поступили уже со срочной службы, Сергей – со спецназа, а Шурка – с ВДВ. Казанцева по его просьбе зачислили на китайское отделение, а Звягин, как и в школе, продолжил изучать английский.