Хельга Мерц-Оллин - Комната с розовыми обоями

Ощущение катящейся под уклон жизни не покидало меня уже давно. Такими же бессонными ночами, как эта, я брал в руки свой «глок» и прикидывал как лучше: в висок или, сунув дуло в рот, чтобы можно было напоследок ощутить на языке жгучий и горький вкус металла и пластика.

Если выстрелить в висок, то есть вероятность, что от усилия, с каким нужно сначала отжать предохранитель и затем давить на спусковой крючок, руку может повести чуть в сторону и пуля пройдет по касательной, не задев ствол мозга. Тогда либо затяжная мучительная смерть, либо я долго буду жить, пачкая памперсы, в состоянии овоща. Потому вариант номер два для меня предпочтительней и надежнее. Ствол упирается в верхнее нёбо и привет. Не беда что снесет пол башки, серые ошметки мозга разлетятся кто куда, а глазки вывалятся наружу. Роби Рейни, он же мастер и профи, все аккуратненько потом поправит, расставит по местам, для меня он постарается.

Хорошо, когда есть запасной выход, которым можно воспользоваться в любой момент.

Первые звоночки для меня уже прозвенели, я стал слишком раздражителен и иногда не мог долго сосредоточиться на чем-либо важном. Со стороны мои заскоки еще не видны, но наступающая мне на пятки болезнь уже совсем близко. Я не хотел кончать свой жизненный путь, как мой отец, которого в последние месяцы перед смертью кормили через зонд. Наверное, страшно не замечать, как постепенно у тебя плавятся мозги, уходят воспоминания, теряется сам смысл жизни.

Я прижал вороненую сталь пистолета к щеке, металл холодил кожу, цеплялся за отросшую щетину, рукоять из пластика нагрелась в ладони, стала даже горячей. Кэтрин все же не давала мне покоя. Кто был там за домом Хорн? Сообщник? Для того чтобы провернуть фокус с Дэвисом нужен второй человек, тот кто занимался съемкой. Предположим эти двое шантажировали Пола, тот платил, потом перестал и они решили его кокнуть. Нет, не вяжется: Хорн выдала себя с головой, придя в парк на встречу.

Звонок телефона разорвал глухую тишину моего дома. Звонили из управления.

– Старший инспектор Браун? – спросил дежурный и, получив утвердительный ответ, продолжил. – Найден труп мужчины в доме по Марин Парейд. Опергруппа уже выехала.

– Сейчас буду.

Я вложил пистолет в кобуру, схватил свою еще влажную парку. Ну, черт, понеслось. Вот вам и спокойный тихий город.

Туман окутал белой пеленой все вокруг. Звуки едущих машин по Ривер-уэй и неумолчный гомон голодных чаек доносятся до меня словно сквозь вату. Утренний воздух неподвижен и сочится влагой. Она пропитывает все: мою одежду, волосы, прозрачными большими каплями виснет на высокой траве и кустах.

Полчаса назад я получила новое емейл от «просто_мальчика». Мне велено было приехать сюда в Пенгем грин. К письму были прикреплены файлы с фотографиями – мои снимки, сделанные Греем в недостроенном доме семь лет назад. Теперь для меня стало ясно под ником «просто_мальчик» скрывается Грей. Как он опять смог найти меня, было загадкой. Единственное что приходило в голову, он случайно, не смотря на мою осторожность, где-то увидел меня и проследил до дома.

Не доезжая до парковки гипермаркета Теско, я свернула с дороги на наезженный проселок и, обогнув вдоль забора огромное здание магазина, оставила свою машину возле высокой металлической опоры ЛЭП.

Игры в прятки мне порядком поднадоели, но ради Айки я готова была пойти на все и ничуть не боялась Грея. В кармане моей толстовки лежал маленький складной ножик, совсем крохотный, его можно легко спрятать в ладони. Убить им нельзя, хотя вот нанести серьезные травмы запросто.

Он не назначил мне какое-то конкретное место, поэтому я бродила, стараясь повторить вчерашний маршрут, по пустоши и не заблудиться. Мне пришлось ориентироваться по проводам линии электропередач, настолько плотным был туман, наползавший с моря. Они издавали мерный гул, почти вибрацию, от царившей кругом сырости.

Наконец, добравшись до восточной части Пенгем-грин, за невысоким ограждением уже виден был крутой спуск к шоссе, я хотела повернуть обратно, как увидела в нескольких ярдах от себя невысокое молодое деревце – осину, багровые листочки которой дрожали от несуществующего ветра. Что лежит под деревом я поняла сразу.

Исчезли все звуки: шуршание шин по асфальту и бесконечный гвалт птиц со стороны залива; туман окутал в кокон меня и серую тень на примятой в бурых пятнах траве.

Силы покинули меня, ноги подвернулись, я опустилась на колени и так на четвереньках поползла к дереву. Слезы застилали глаза, в горле стоял ком, грубые остья вскрывали вчерашние ссадины на ладонях, джинсы ледяными компрессами прилипли к коленям, но мне уже было все равно. Мое сердце рвалось от боли, моя Айка неподвижно лежала на правом боку, неестественно вытянувшись, мокрая шерсть свалялась в колтуны, остекленевшие голубые глаза потускнели, язык вывалился из оскаленной пасти.