Майкл Ридпат - Биржевой дьявол

Рикарду слушал очень внимательно, не отрывая взгляда ни на секунду. У меня возникло такое чувство, словно я был для него самым важным человеком в мире. Глупо, конечно, но мне это польстило всерьез.

– Понятно, – сказал он. – А почему вы думаете, что справитесь? Безусловно, в академическом мире вы проявили себя более чем хорошо. Первый в своем выпуске по философии, политологии и экономике. Затем – степень магистра по экономике развития. Прекрасные рекомендации от декана факультета русистики. Но это все же не совсем наш профиль.

– Я справлюсь. – На секунду я задумался, пытаясь облечь в слова то, в чем с неохотой признавался самому себе, не говоря уж о других. Но я знал одно: если я хочу получить эту работу, то должен убедить Рикарду. – Я люблю русскую литературу. Люблю читать ее, люблю ее преподавать. Но с тех пор как мои сверстники закончили Оксфорд, они уже успели сколотить себе кругленькие состояния, работая в Сити. Они не умнее меня. И никто из них не родился бизнесменом. Наверное, я хочу доказать себе, что могу добиться того же. Я умею работать, быстро учусь. Я разберусь, что к чему.

– Вы трудоголик? – поинтересовался он.

Я улыбнулся:

– Лентяй.

Рикарду ухмыльнулся:

– Джейми сказал, что вы самый умный человек из всех, кого он знает. А его оценкам я доверяю.

Он ждал моей реакции. И не дождался. У меня, к счастью, хватило ума промолчать. Молодчина Джейми, подумал я. Он всегда был склонен к преувеличениям, но сейчас обижаться грех.

– И еще один любопытный момент, – продолжил Рикарду. – Как сочетаются ваши моральные принципы с желанием влиться в финансовые ряды? Мне почему-то кажется, что на занятиях по экономике развития вас вряд ли учили тому, что международный капитал и есть спаситель третьего мира.

– Верно. – Я улыбнулся. – Тогда мои экономические идеи были вполне социалистическими. Но я прожил два года в России, советская система обрушилась на моих глазах. Я своими глазами увидел, в какой бардак может превратить экономику государственное планирование.

– И поверили в свободный рынок?

Я покачал головой.

– Нет. Я, пожалуй, не верю ни в одну экономическую систему. Мир переполнен страданием. И я прочитал слишком много русских романов, чтобы не понимать, что с этим ничего не поделать. Так было, так есть и так будет. Всегда.

– Думаю, вы неправы. – Рикарду заглянул мне в глаза. – Пример – Южная Америка. Восьмидесятые годы – десятилетие нищеты и полной безнадежности. Континент сделал гигантский шаг назад. Почему? Потому что ему до смерти стало не хватать международных капиталов. Конечно, само по себе это было результатом глупости банкиров, в семидесятые раздававших кредиты направо и налево. И коррумпированных политиков, эти кредиты прикарманивавших. Однако сейчас перспективы куда лучше. Иностранные капиталы снова потекли в регион, и не в последнюю очередь благодаря нам. Но на этот раз деньги тратятся на то, что будет приносить реальную отдачу. Заводы, дороги, образование. Это изменит к лучшему жизнь миллионов. И я горжусь тем, что мы тоже внесли свой вклад в этот процесс.

– Надеюсь, что так оно и есть, – проговорил я, не в силах скрыть сомнение.

– Похоже, я вас не убедил. – Рикарду откинулся назад и улыбнулся. – Ну что ж, немножко трезвости в нашем бизнесе никогда не повредит.

Он умолк и достал новую сигарету, не сводя с меня глаз. Его глаза были темно-голубыми, что резко контрастировало с густыми черными волосами и загорелой кожей. В них чувствовался властный, проницательный ум, но в то же время они излучали симпатию, а не угрозу. "Иди к нам, – словно манили они. – С нами ты в безопасности". Я был знаком с Рикарду Россом всего лишь четверть часа, но мне уже было трудно ему сопротивляться. Теперь понятно, почему Джейми так восторженно о нем отзывался.

Я сидел молча, позволяя ему оценить услышанное.

Он не заставил себя долго ждать.

– Хорошо, посидите минутку здесь. Мне нужно переговорить с людьми.

Он оставил меня в комнате для заседаний и вернулся к своему столу. Я смотрел, как он вызывает тех, с кем мне сегодня уже довелось пересечься. Педру Хаттори, высокий холеный аргентинец; американка, возглавлявшая исследовательский отдел; трейдер-кокни, комиссионер-мексиканец, француз, чьей должности я не помнил. Наконец я увидел светлые волосы и широкие плечи Джейми, стоявшего ко мне спиной. Да, он сослужил мне добрую службу.

Следующие три минуты показались вечностью, но в конце концов все разошлись. Рикарду вошел в комнату и протянул мне руку: