Майкл Ридпат - Биржевой дьявол

– Как?

– Его убили. В Каракасе. Грабители влезли в его номер в отеле, пока он спал. Наверное, он проснулся и... Его зарезали.

– Господи! Когда это случилось?

– Недели три назад.

– О, – только и смог выдохнуть я. Меня вдруг зазнобило. Это было странное чувство: узнать, что твой предшественник мертв.

На языке у меня вертелись вопросы, но Изабель была явно не настроена на разговор, а я не хотел рисковать, сказав какую-нибудь глупость.

– Ладно... Так что мне делать с этой штуковиной?

– Давай ее мне.

Я протянул лист бумаги. Она взглянула на текст, помолчала, нахмурилась, что-то черкнула в верхнем углу и положила факс на лоток для исходящих документов на соседнем столе. Потом сунула какие-то документы в портфель и надела жакет.

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи. Увидимся завтра.

Она ушла, оставив меня в одиночестве – на стуле мертвеца, у стола, за которым раньше работал мертвец.

На следующее утро уже в семь часов я был в офисе. Поездка на велосипеде меня взбодрила. Если уж я буду вынужден торчать весь день в четырех стенах, придется использовать каждую возможность запастись кислородом.

Войдя в зал, я увидел, что Рикарду уже на месте. Если бы не свежая рубашка, я мог бы поклясться, что он провел всю ночь за своим столом.

Появилась Изабель, и я широко улыбнулся ей. Она ответила мимолетной дежурной улыбкой, ограничившись коротким: "Привет".

Я бросил пиджак на стол, взял стаканчик с кофе и направился к Джейми. Тот о чем-то болтал с Дейвом, трейдером-толстяком из Ромфорда.

– Утро доброе, – сказал Дейв. – За первый день мы тебя еще не угробили?

– Пока жив.

– Во сколько ты вчера ушел? – спросил Джейми.

– Около одиннадцати.

– Для первого дня совсем неплохо. Могу предположить, что, когда ты выходил, Рикарду все еще был на месте. Угадал?

Я кивнул. Мы помолчали, впитывая утреннюю дозу кофеина.

– Изабель мне вчера рассказала о Мартине Бельдекосе.

– Да уж, поганая ситуация, – кивнул Дейв. – Очень поганая ситуация.

– Изабель говорит, его убили.

– Я слышал, что полиции Каракаса поймала негодяев.

– Насколько я знаю, это еще не вся история, – Дейв произнес это чуть ли не шепотом.

Мы с Джейми выжидающе уставились на него.

– Ходят слухи, что это было не просто ограбление с летальным исходом. Мигел на прошлой неделе был в Каракасе. Поговаривают, что это было заказное убийство.

– Заказ? – Джейми не скрывал своего изумления. – На Мартина? Консультанта по правилам торговли, скромного лысеющего очкарика? Он что, пытался завладеть южноамериканским франчайзингом по выпуску канцелярских скрепок?

– О контракте рассказал Мигел, – Дейв пожал плечами. – А ты знаешь, что у него везде свои люди.

Наша беседа была прервана двумя резкими хлопками в ладоши. "Семь-пятнадцать, companeros!" – напомнил Рикарду. Шум в зале сразу же стих, и мы столпились вокруг босса.

Проблемы, обсуждавшиеся на утреннем совещании, стали, казалось, чуточку более понятными. Венесуэльские новости припугнули рынок: цены упали на пять пунктов. Но знающие люди считали, что прекращение переговоров с МВФ – это лишь театральный жест стареющего президента страны. Эту информацию мы решили придержать для себя, чтобы пополнить собственный портфель подешевевшими венесуэльскими облигациями. Потом можно будет поведать о случившемся остальному миру.

Летучка закончилась.

Слова Дейва гвоздем засели у меня в голове.

– Ты тоже думаешь, что Бельдекоса заказали? – как бы невзначай поинтересовался я.

Джейми фыркнул.

– Конечно же, нет. У Дейва очень живое воображение. А Мигел, несмотря на весь бриолин и шикарные итальянские костюмы, просто старый сплетник. Бедолага погиб от рук обычных грабителей. – Его передернуло. – Весь ужас в том, что это может произойти с любым из нас. Ну, хватит об этом, займемся делом.

Мне хотелось подробнее расспросить о Бельдекосе, но здесь, похоже, никто не был склонен развивать эту тему. А я не хотел показаться любителем кровавых подробностей – в конце концов, с покойником мы даже не были знакомы. И я промолчал.

Начался новый рабочий день.

Непосвященный человек мог подумать, что попал в сумасшедший дом. Шум стоял невыносимый. Дело было не в громкости, а в многообразии шумосоставляющих. Со всех сторон доносилась английская и испанская речь, сквозь треск динамиков на трейдинговых столах прорывалась информация о ценах на бумаги, и, естественно, не смолкало разноголосое стаккато в телефонных трубках. Компьютеры и принтеры издавали весь спектр звуков: жужжание, гудение, а время от времени и лязганье с клацаньем. А на басах низко гудела-бормотала сама башня. Чтобы сосредоточиться, требовалась нешуточная закалка.