Майкл Ридпат - Реальность на продажу

Так вот, похоже, что Грег, Эд и я угадали. Результаты моей сделки по купле-продаже двухлетних и десятилетних облигаций только-только начинали сказываться, но и они придавали мне уверенности. Приобретенные Грегом восьмипроцентные облигации со сроком погашения в ноябре 2021 года пошли вверх, или, во всяком случае, их цена падала заметно медленнее, нежели на те бумаги, что он уже продал. Тем не менее до полного благополучия нам было пока далеко. Боб не скрывал своей озабоченности, однако, судя по всему, решил дать нам еще какое-то время.

Карен обхаживала клиентов. С одним она уже ужинала в четверг, с несколькими другими должна была встретиться в понедельник в Париже. Поэтому она решила провести там выходные, погостить у подруги, с которой познакомилась еще в детстве, когда та по обмену проходила у нас обучение. Английским ее подружка так и не овладела, я по-французски говорил еще хуже, так что меня в Париж не пригласили. Теннис пришлось отменить. Я особо не огорчился, в Ньюмаркете проходили интересные скачки, на которых мне очень хотелось побывать.

Вернулась Карен вечерним рейсом в понедельник и домой добралась лишь около десяти часов. Я налил ей бокал вина, и мы устроились на софе в гостиной.

– Как съездила?

– Отлично!

– Как Николь?

– Прекрасно. Пришла наконец к выводу, что Жак как раз тот, кто ей нужен.

– А ты что думаешь по этому поводу?

Карен хмыкнула и показала оттопыренным большим пальцем в пол.

– Зануда!

– Да ты что! Но не занудливее меня, надеюсь?

– О нет, милый. С тобой никому не сравниться! А ты как съездил в Ньюмаркет?

– Можно сказать, неплохо. Просадил всего двадцать фунтов. Слушай, в субботу я пригласил Грега в Эскот. Поедешь с нами?

– Прости, я бы с удовольствием, но в эти выходные мне нужно навестить маму. Она так просила. Поедешь со мной? – Карен закинула голову и от души расхохоталась.

Ответ на этот вопрос был заранее известен нам обоим. Мамаша у Карен – особа весьма властная и нервная, все ей не так, а уж над дочерью кудахчет как наседка. Она по-прежнему жила в собственном особнячке на окраине Годэлминга, в том самом, где выросла Карен. Отец бросил их, когда Карен было всего двенадцать, и ее мать так и не смогла его простить. Как, впрочем, и Карен. По этой причине я отношусь к ее мамаше с полным пониманием и сочувствием, однако это отнюдь не означает, что я должен проводить свои выходные в ее обществе.

– Но ведь тебе не обязательно уезжать прямо в пятницу?

– Думаю, нет. А что? У тебя какие-то планы? – Карен хитро улыбнулась – в пятницу у нее день рождения.

– Я заказал столик в «Кафе дю марше». Ты должна его помнить.

Она, задумчиво улыбаясь, кивнула. Последний раз, когда мы посетили это заведение полтора года назад, был ознаменован переходом наших отношений из дружеских в любовные. Конечно, она запомнила.

– Блестящая идея, – одобрила Карен и благодарно поцеловала меня в щеку.

После перелета Карен чувствовала себя утомленной, и мы решили ложиться спать. Настроение у нее было прекрасное, я слышал, как она напевала под душем. Однако когда мы улеглись в постель, и я прижался к ней, поглаживая атласную кожу бедра, она чмокнула меня в нос и отодвинулась.

– Не надо, Марк. Я жутко устала, честное слово.

Я лежал и смотрел, как она засыпает с полуоткрытыми в улыбке губами.

Меня разбудило настырное пиликанье телефона. Я взглянул на будильник – без четверти двенадцать. Это кому же я понадобился в такое-то время? Поднял трубку. Звонил Ричард.

– Извини, что так поздно, – начал он.

– Да нет, ничего, – промямлил я, приподнимаясь на локте.

Молчание. Я ждал, когда брат заговорит, но наконец не вытерпел:

– Эй, Ричард, я слушаю!

– Марк, не сможешь ли ты приехать на выходные в Шотландию? Мне надо кое-что с тобой обсудить.

– Так, значит... Ага, минутку, – я тянул время, до Шотландии ведь не рукой подать. – А мы не можем обсудить это по телефону?

– Her, никак нельзя, только при личной встрече. У меня возникли трудности. И очень серьезные, на самом деле.

Да уж куда серьезнее, если Ричард решился позвонить мне. На протяжении его недолгой карьеры предпринимателя брату приходилось попадать во всевозможные критические ситуации, но за исключением того, единственного, раза, когда в прошлом году ему понадобилась наличность, он никогда не обращался ко мне за помощью.

Я с тоской подумал о толчее в аэропортах и вечной неразберихе с рейсами. Потом вспомнил о «Кафе дю марше» и о скачках в Эскоте. Вылететь к Ричарду я смогу только в субботу вечером после последнего заезда.