Анна Элфорд - 313 дней - Агапэ

Али покраснела, Али замялась. Она посмотрела на меня и одновременно поправила кофейного цвета бант в волосах.

– Ты точно преувеличиваешь моё значение в этой истории, Дилан. – Улыбается она.

– Ты не веришь в мою искренность? – В его голосе звучали иронические нотки.

– Не верю.

– Мне пролить слезу перед тобой и перед всеми, чтобы ты поверила?

– Дилан, ты же знаешь, я твоим слезам не поверю, – играет она.

– Алиша действительно не поверит моим слезам, – подтверждает Дилан. – Спасибо тебе, Али, что пришла сегодня.

Дилан продолжает речь, а ко мне подходят Зед, Алекс и Логан, вытесняя из поля ближайшего вида слова художника.

– Какого черта здесь происходит? – спрашиваю я недопонимая и выдвигая предположения в голове.

– По-моему, всё очевидно, – вздыхает Логан. – Она позвала нас на выставку своего любовника.

– Нет! – вскрикиваю я и, вечно скучающий на выставках Алекс, отшатывается в сторону. – Конечно, нет!

– С чего ты взяла? – Логан разворачивает меня за плечи к себе. – Она почти что месяц, без преувеличений, была с ним в Англии. Мало ли что он мог ей наговорить. Соблазнить!

– Но это никак не меняет сути, вундеркинд! Алиша никогда не пойдёт против своего Бога, и ты это великолепно знаешь! – отрезала я настолько строго, чтобы Логан осознал, насколько бредовы его слова. – Отбрось ревность, которую Али бы назвала её человеческим пороком. Она не променяет свой воображаемый рай на земные удовольствия, и будь так добр, никогда не смей подобного заявлять больше!

Зед встревает в наш разговор, пародируя голосом ученых, а я разворачиваюсь спиной к лестнице:

– Мы всегда невольно обращаемся к богу, ведь это ощущение так чисто по своей природе, так сладко, что и не хочется возвращаться в реальность. Если считать веру в Бога наркотиком, то Али обречена на всю жизнь. Хорошо, что нас не трогает религиозность Али.

– Ну почти, – засомневался еврей Логан.

– Верно, Зед. – Я замолкаю. – Итак, это действительно Дилан? – произношу я, хотя сама уже поняла правду. – Между прочим, Зед, выходит он твой будущий однокурсник.

– Действительно он? – повторяет мои слова уже знакомый голос бывшего незнакомца, нынешнего носителя имени Дилан и фамилии Барннетт да в целом просто отважного пирата.

Дьявол! В карих глазах незнакомца читается добрый смех. Мгновение он молча смотрит на меня. Не успеваю я разглядеть какую-то невиданную мной ранее эмоцию в его глазах, ставших тёмными и бурными из прежде спокойных, ожидающих. Его глаза изучают всех и меня, чтобы в дальнейшем писать наши портреты. Внезапно Али подбегает к нам со стороны, рассеивая и оживляя пространство.

– Дилан! – вскрикивает Али, и складки её юбки скачут вверх-вниз, прикрывая и оголяя обувь.

– Что ж, я надеюсь, что оправдал ваши ожидания. Мы с вами сойдемся.

Звёздная Ночь

И гордая внешностью девушка ушла от своей смерти, словно мольберт убежал от художника. Она ушла к очередной из картин с сюжетом нежной дивы и поцеловала другого. Она была юная, но статная; весёлая, но сдержанная; темноволосая и обворожительная. А мощный, неподдельный, сексуальный аромат жасмина разлился в просторе меж картин; это были её пронзительные духи, по которым её и узнают. Она казалась олицетворением артистического темперамента, обречённая на судьбу героини трагического романа. Она входила в дом, и от одного ее «Здравствуйте!» все вздрагивали. Почему она влечёт? Она не стесняется; многие назовут Грейс бессовестной; она глубокая, любопытная, целеустремлённая, работящая, но податливая, энергичная. Именно эта неугомонность и нужна мужчинам.

Грейс

– Каждый вечер я прихожу на это место и жду, пока небо станет похожим на моё настроение, – дурачусь я.

Мы с Зедом стоим у маяка. Закат блекнет, и сам воздух кажется фиолетовым. Деревья болтают, цвет еловых иголок преломляется туманом. Ртутные отблески солнца – в белую дружную ночь; всё под голубой шалью. Отличный вид на весь мелкий городишко, на другой его стороне разражается салют, и блондин спрашивает с наигранной серьёзностью:

– И когда ты обычно уходишь?

– Глубокой ночью, – выдыхаю я.

Через секундное затишье мы оба начинаем смеяться.

– Это очень попсово, Грейс, – стонет Зед сквозь слёзы.

– Да, я и сама знаю.

Провожу пальцами по губам и оглядываюсь на его голубую рубашку в клетку, на машину. Зед понимает мой намёк даже сквозь смех и в миг успокаивается. Более не тратим времени и сил ни на что лишнее; садимся в автомобиль, двигаемсядальше по плану. Заехав за Али и Логаном, мы берём курс на дом Алекса и Зеда, на ночь, которую проведём там вместе. Зед расслабленно ведёт автомобиль и обращается с очередной шуткой то ко мне, то к Али. Правой рукой он зацепился за руль, а левую положил на приспущенное окно. Католичка с евреем Логаном на заднем сидении держатся за руки.