Алексей Загуляев - Сборник прозы. За пределами ожиданий

– Нееет, – протянула, мотая головой, Ника.

– Ну… Туман войны. Вы что? Калеб?

– Что-то такое было в детстве, – сказал Калеб.

– Ты играл в компьютерные игры? – усмехнулась Ника. – Ууууу. Какой же ты древний.

Калеба это ни чуть не задело. Плечо продолжало ныть, несмотря на укол.

– Ну вот, – продолжал Том. – Эта локация одна для преступника и его жертвы. Они могут перемещаться только в ней, хотя видят всё, что их окружает. Сошёл – выталкивает обратно. Можно открывать новые пространства, но для этого надо совершить преступление, которое свяжет с новой жертвой. Да хотя бы украсть шоколадный батончик в магазине. Ну здесь типа тоже воровство наказуемо, хотя продавцов нет. И так всё шире и шире, дальше и дальше. Но время цикла так же, как и после смерти, каждый раз уменьшается. Тут нужно следить, чтобы не стало так, что не успел поссать – и снова в завтрашний день. О! Простите, мадам. Не удивительно, что у кого-то начинает сносить крышу. И тут – ту-тууун! – на сцену выходит Джокер.

– Джокер?

– Джокер.

– Тот самый?

– Да нет. Просто первое, что пришло на ум. В этот вечер он главная карта в колоде. Он обвешан с ног до головы оружием. Ходит по городу и шурует из М4 во всё, что ещё живо. Город в страхе. В панике. Никто не знает, что с этим делать. Ну, вы знаете. На себе ощутили, когда свалились прямо в сцену обстрела. Обнуление это одно. Но страх и боль всё же реальны. Плечо всё ещё болит?

– Терпимо.

– Очевидно, Джокер попал сюда за убийство вместе со своей жертвой. Но жертва не хотела его прощать, и он превратился в ещё более жестокого убийцу. Даже те, кого прощали, не могут вырваться из Петли. Так и задумано или кроме прощения нужно что-то ещё? Вопросы, вопросы, вопросы… Кто-то должен на них ответить. И вот появляется Базука…

– Ба… Что?

– Это имя такое. Так зовут его – Базука. Потому что ему надоело терпеть выходки этого маньяка. У этого Базуки в квартире оказался целый оружейный арсенал, главной достопримечательностью которого и была самая что ни на есть базука. Нет, нет, нет… Не спрашивайте, откуда у новичка-арестанта вдруг сразу базука. Это легко объяснить. Нет на земле суда, всё происходит автоматически в момент совершения преступления. Украл – и мигом в Петлю. Без суда и следствия. Набил морду ни в чём не повинному человеку – и в том же месте в то же самое время ты здесь, в Петле… Ну… И тот, собственно, с разбитым лицом который, тут же, рядышком, весь в слезах. Ну а что? Философия. Наверняка найдётся в какой-нибудь хитрой книжке объяснение тому, что жертвы тоже в чём-то да виноваты. Пусть критики думают. За то им и заплачено, чтобы там, где полная жопа, они находили тайные смыслы.

– Виктимблейминг, – выпалила Ника.

– О! Красава! В точку! Едем дальше… Первый раз он вышел на улицу только после того, как запустил ракету в окно соседнего дома, в квартиру, в которой на четыре минуты позже обнулялся тот самый Джокер.

– А почему позже?

– Ну вот опять ты… Да хрен его знает… Чтоб интереснее было.

– Тебе не кажется, что слишком много в сценарии «хрен его знает»? – Нике понравилось возражать.

– Ты думаешь, зрителю это важно? Ему нужно зрелище, оно оправдает любой ляп. Пусть хейтеры получат свою кость. Чем больше хая, тем шире охват. Ну вот… И так он делает каждое утро в течение двух недель, перед тем как пойти в кафе за чашечкой утреннего латте. За вас, милая дама, – Том быстрым движением выпил ещё одну рюмку, наверно, уже десятую по счёту. – По прошествии же этих недель решает проверить, не одумался ли Джокер и не принял ли в результате четырнадцати не самых приятных смертей нрав агнца. Ведь минуты убавлялись не только у преступника, но и у его жертвы. А потому время его успело иссякнуть практически до нуля. Победа! Тот умоляет. Стой, стой. Больше не буду. И уже не успевает даже выйти из дома, как снова оказывается в постели.

Том замолчал. Округлил глаза, поджал губы и с видом победителя откинулся на спинку стула.

– Это всё? – спросила Ника.

– Ну что ты. Это я рассказал ту сцену, которую вы застали. Если хотите, могу рассказать вам про Ворона. Обычно мы снимаем его сразу после взрыва в квартире Джокера.

– Валяй, – одобрительно кивнул Калеб и сделал глоток. От обезболивающего он не чувствовал вкус спиртного.

Том нахмурился и постарался сделаться грустным:

– Раньше, до появления Петли, Ворон был известным садистом в Городе Бродячих Собак.

Ника не удержалась и в буквальном смысле брызнула джином, который только что попыталась допить.