Майкл Мортимер - Тайна Девичьего камня

Она фыркнула и улыбнулась.

— Я их сожгу. Как я сделала со всеми другими. Знаете? Я сожгла все мои бумаги из «Метро-Голдвин-Майер», все контракты, все рекламные фотографии, все сценарии — все целиком! Все, кроме вот этого.

Она показала на шкаф.

И тут он увидел.

На самой верхней полке стояла золотая статуэтка «Оскара».

— Я ни разу не получила «Оскара» за мои фильмы, — сказала она. — И тогда эти кинобоссы были вынуждены дать мне почетного «Оскара» задним числом. Какой позор, а? За всех причастных!

Он немного подождал и вышел в холл.

— Но это фантастические платья, их не стоит сжигать, — произнес он из холла.

Она опустилась в одно из кресел и закурила новую сигарету «Кент».

— Не знаю, Вильям, не знаю. — Она сбросила туфли. — Наверное, их раздарят. После моей смерти.

Она показала на стены:

— То же самое будет со всем остальным. Оно просто пойдет на благотворительность. Но… что… происходит? Видите?

— Что вы имеете в виду? — спросил он.

— Идите сюда! — попросила она.

Он быстро вернулся в комнату.

— Как это случилось? — спросила она, показывая на пол.

Статуэтка «Оскара» лежала на восточном ковре перед одной из картин Ренуара.

Они замолчали. Пристально посмотрев на статуэтку, он в конце концов подошел и поднял ее, а потом медленно поставил на место.

Их взгляды встретились.

— Статуэтка стояла на полке семь лет, — сказала она. — На одном и том же месте. Как она могла упасть?

Он заметил, что солнце за окном спряталось за облако.

— Похоже, что… — она сделала взволнованный жест в сторону полок, — похоже, что она…

Он испытующе посмотрел на нее, опять обводя глазами комнату, а она опустила взгляд.

— …как будто она опрокинулась… сама по себе…

Он немного подождал, а потом ответил:

— Это удивительно. Наверное, вы столкнули ее, когда клали туда камень?

Сначала она не ответила.

— Ну, ладно, — затем произнесла она. — Наверняка еще один мираж, еще один из миражей в моей жизни…

Она словно сделала глубокий вздох, и на мгновение он подумал, что стоит вызвать врача. Но она улыбнулась ему, и он выкинул эту мысль из головы. Она подошла к шкафу, похлопала серо-черный камень с красивым рифлением и поправила статуэтку «Оскара».

— Да, да… Пусть они стоят здесь на полке, и я буду наслаждаться блеском и золотом, пока не умру.

Она вздохнула.

— Нет, думаю, мне надо ехать домой, — сказала она и опять сделала паузу. — А поскольку я уже дома, то…

Он внимательно посмотрел на нее. Веки нависали над зрачками, а тушь смазалась.

— Понимаю, — быстро сказал он. — Спасибо, что обработали рану.

— Не стоит благодарности.

Она вышла проводить его в холл.

— Спасибо за прогулку, — сказала она. — Это хорошо для моих легких, дыхательных путей и желез! И в первую очередь спасибо вам за подарки!

— Это такая мелочь.

— Передайте вашему начальнику большой привет и мою благодарность.

— Сделаю.

На секунду воцарилась тишина.

— И эти два проклятых бандита, — произнес он.

— Мы их сразу же забудем, — откликнулась она. — Точно так же, как мы забудем, что мой «Оскар»… упал навзничь. О’кей? А сейчас я пойду и лягу спать, сегодня так много всего произошло.

Он надел пальто.

— Вы уже собираетесь ложиться, Ги? — спросил он. — Сейчас только половина шестого.

— Просто я такая, — ответила она, допив стакан. — Я сплю с берушами, это единственный способ, — нет, я больше не принимаю таблеток. Если я лягу так рано, то успею по крайней мере немного поспать до того, как настанет утро и придет Клара. Да, это моя экономка.

Он медленно открыл входную дверь.

— Ариведерчи, — тихо сказала она, и он попрощался в ответ.

Пока дверь не закрылась, он услышал, как она сказала, словно самой себе, хотя достаточно громко, чтобы он мог услышать:

— Но сегодня у меня не было дождя. И сегодня тоже.

Ида время от времени просыпалась. Урывками, когда Лассе в ночной бинокль следил за тем, что делается в низине, или когда он добавлял топлива, или справлял малую нужду, или когда снегоход перепрыгнул через большую горку. Каждый раз у нее возникало довольно сильное желание сбежать, и она уговаривала саму себя:

«Плюнь, Ида, пусть он сам с этим разберется, попытайся отдохнуть, просто отдохнуть…»

Снегоход остановился. Она посмотрела вверх и мельком увидела, как Лассе сидит на переднем сиденье и просматривает какие-то папки, а потом читает какую-то бумагу.

Может быть, письмо, полученное ею от Лобова?