Тёма Шумов - Спас На Зле

– Будто рекламный буклет зачитывает, – заметила Настя.

Милаш хохотнул и откинулся на стуле, сложив руки на своем огромном животе.

– Я поделюсь с вами страшной тайной, – произнес он, обращаясь к ним. – Я во всем этом сейчас вот ни слова не понял. Я ж попал сюда случайно. На самом деле я экономист и к вам программистам не имею никакого отношения. Просто так вышло, что в ИТ отдел пришло приглашение, а ехать было некому – один заболел, у другого ребенок родился, вот я и попросил руководство отправить меня. Лучше ведь здесь, чем на работе.

– Это точно, – вклинился в их разговор, сидевший напротив Милаша высокий седеющий брюнет с нездоровым оплывшим лицом.

– Позвольте теперь представиться мне, – воспользовавшись паузой в пламенной речи Шадрина о перспективах использования систем управления проектами, он поднялся с места и, застенчиво улыбаясь, оглядел сидящих за столом. – Тем более что очередь, я так понимаю, моя.

– Конечно, конечно, – Шадрин, казалось, обрадовался тому, что его прервали. – Пожалуйста.

– Герман Животинский, – брюнет театрально склонил голову. – Представляю компанию «БиВиАй». Мы занимаемся разработкой решений в банковской сфере. В компании я занимаю пост начальника отдела постановки задач.

– Гера за тебя, – Милаш наполнил сухую стопку Животинского. – Ты смотрю, совсем не пьешь. Это почему еще?

–Вон, – он кивнул в сторону Насти. – Молодежь и то пьет.

– Мне здоровье не позволяет.

– Да ну брось, – хохотнул толстяк. – За себя – это святое.

– Ну не может человек, – встрял сидевший справа от Милаша сутулый мужчина. – Налейте мне, если так хочется.

– Ноу проблем . А вы кем будете?

– Олег Евгеньевич Корягин, КБ Старт, – он перехватил бутылку из дрожащей руки Милаша. – Позвольте я себе сам.

– Ноу‑тоже‑проблем , – Милаш откинулся на спинку стула. – Ну, вот со всеми и познакомились.

Алексей посмотрел на Настю. Она лениво ковыряла вилкой салат и со скучающим видом разглядывала фотографии старинного Тиховодска, висевшие на стенах ресторана.

Заметив, что он ее разглядывает, она вздохнула.

– Я ведь тоже не должна была сюда ехать. Мне далеки все темы, которые будут обсуждаться здесь завтра. Просто все руководители отказались, а я не хотела оставаться дома.

– Случай правит нами. А через него нами правит Бог. Как сказал кто‑то из французов: случай – псевдоним Бога, когда он не хочет подписываться собственным именем.

– Вы верующий? – Настя оторвалась от салата и впервые с нескрываемым интересом посмотрела на Алексея.

– Ну что вы! Просто начитанный. Я – скорее агностик: верю, что есть нечто за пределами нашего сознания, но что это нам точно никогда не узнать.

– А я вот уже готова поверить. По крайней мере, в духов и привидения.

– В наше время вопрос веры – это вопрос нашего выживания, – встрял в их разговор мужчина до этого представлявшийся Олегом Корягиным. – Обратите внимание, что чем больше человечество узнает об окружающем мире, тем больше оно находит подтверждений словам, написанным в библии.

– Это каким, например? – спросил Иван Костин, пронзая вилкой бутерброд с красной икрой.

Корягин бросил на него быстрый недовольный взгляд и продолжил, обращаясь к Насте.

– Сходите в церковь, примите крещение, и вы поймете, что нет никаких привидений, барабашек и духов. Если они преследуют вас, значит, за вашу душу ведется борьба.

Девушка побледнела. Бирюзовый взгляд стал еще ярче и пронзительней.

– И только от вас зависит, кто победит – бог или дьявол.

– Глупости, – раздраженно буркнул Костин. – Это все проекции вашего собственного бессознательного. И бог, и дьявол – две ипостаси одной личности. Хороший психиатр поможет куда лучше, чем ваши попы. Разговоры о бородатом деде, восседающем на облаках, в век космических полетов выглядят усмешкой над здравым смыслом.

– Друзья, если кто‑то курит, то курить можно только на улице. – Шадрин поднялся из‑за стола, ощупывая карманы пиджака.

– Пожалуй, тоже схожу, – встал вслед за ним Животинский.

– Гера, угостите сигареткой? – встрепенулся Милаш.

– Конечно.

Алексей проводил их взглядом до входных дверей, затем посмотрел на скучающего тапера, исполняющего что‑то неуловимо знакомое, из девяностых годов, и опять обернулся к Насте. Она, отвернувшись ото всех, разглядывала что‑то сквозь темное стекло. Ее лицо побледнело, а губы еле заметно шевелились. Он постарался различить хоть что‑то с той стороны, позади их собственных отражений, но увидел только призрачный свет одиноких фонарей и ярко освещенный вход в велнес‑центр.