Дэвид Хьюсон - Сезон мертвеца

Ник достал из внутреннего кармана куртки пластиковые корочки, между которыми белел листок из блокнота.

– Я пытался понять, что здесь произошло. Не хотел слоняться без толку в ожидании криминалистов. Так вот, эту записку я обнаружил в одежде того мужчины из башни. Полагаю, кто-то ее оставил для него сегодня утром в аэропорту. В записке говорится, что вы просите его о немедленной встрече в храме Святого Варфоломея. И что это очень важно. Вы писали?

Она покачала головой:

– Нет.

– Откуда Ринальди узнал о его приезде?

– Понятия не имею. Может, я проговорилась на работе?

– А мужчина из башни тоже был вашим любовником?

От последнего слова она поморщилась:

– Мы... общались иногда. Его звали Хью...

– ...Фэрчайлд. При нем был паспорт. Хотите взглянуть?

– Зачем?

– Просто совпадение – и он был женат.

– Нет, – холодно проговорила она. – Мне не нужен его паспорт.

– А вы знали?

– Какое это имеет значение?

Коста задумался: "Может, этот мужик был просто похотлив? Если даже так, ну и что?"

– Ладно, оставим. А как насчет кровавой надписи на стене? Кто такой Сан-Айвс? Еще один мученик?

– Нет, это название английского городка.

– А семь жен?

– Я не знала, что у него и одна-то была, – с горькой усмешкой вымолвила Сара.

– Как по-вашему, что же здесь случилось?

Фарнезе бросила на него возмущенный взгляд:

– Это вы полицейский, а не я. Вот и расскажите мне.

Он не терпел скоропалительных выводов, но этой женщине не мог отказать.

– Любой, кто посмотрит на все это со стороны, сразу предположит следующее. – Коста передернул плечами. – Обнаружив, что у вас появился новый любовник, ваш старый дружок решил с ним разобраться. А заодно и со своей женушкой. Не исключено, что и с вами.

– Я уже говорила вам, Стефано не собирался убивать меня. И никакими "дружками" они мне не были. Это были мужчины, с которыми я иногда спала. А со Стефано интимные отношения у нас прекратились несколько месяцев назад.

Косту ее объяснение не убедило. Даже сейчас – бледная от потрясения, с серыми мешками под глазами – Сара Фарнезе сохраняла природное очарование. Как эта прекрасная женщина могла вести столь пустую жизнь, он не понимал.

– Человека сводят с ума разные вещи, – заметил он. – И далеко не всегда они очевидны. Так, кто-то, поднимаясь по лестнице, способен лишиться рассудка оттого, что ему на темя льется кровь. А на самом деле кровь тут ни при чем. Просто другой человек, которого он любил еще сегодня утром, приговорен к смерти через повешение.

– Возможно, – согласилась она, правда, не слишком твердо.

– Прошу прощения. Мне надо было задать эти вопросы. Знаете почему?

Она не ответила, снова поглощенная созерцанием Варфоломея, готового расстаться с собственной кожей.

– Апокрифическая история, – медленно произнесла она, словно констатируя научный факт.

– Что?

– Я имею в виду эпизод из Библии. Да, Варфоломей был замучен, несомненно. Но каким-то обыденным способом. Например, обезглавлен, как было принято в те времена. Ранняя христианская церковь активно использовала эту легенду, дабы ободрить колеблющихся.

– То есть "кровь мучеников питает древо церкви"?

Она удивленно посмотрела на него, и он понял, что попал в точку.

– Может, позвонить вашим родственникам? – предложил он.

– Не надо, спасибо.

– Никому? Даже родителям?

– Мои родители давно умерли.

– У нас есть специалисты-психологи, которые помогают в подобных случаях. Консультанты.

– Если понадобится, я вам позвоню.

Он снова припомнил, как о ней отозвался Росси. В этой женщине за внешним покровом скрывалось море непостижимого.

– А вы сами молитесь когда-нибудь? – неожиданно спросила она.

Коста пожал плечами:

– У нас в семье не было такой привычки. Да и не знаю я, чего просить.

– А зачем намекали мне на вечные вопросы? Типа, если Бог существует, то как допускает, чтобы страдали хорошие люди.

– Значит, все они были хорошими людьми? И англичанин, и тот, кто его убил.

Подумав, она ответила:

– Могу сказать одно – они не были плохими людьми.

– Послушайте, – слегка рассердился он, – вам повезло, что вы не работаете в полиции. Ведь нам, помимо этого, приходится искать ответ и на другой вопрос: почему счастье так благоволит негодяям? Почему богатые становятся богаче, а бедняки беднее? И почему Сталин умер в своей постели? Мой отец коммунист, и в детстве я немало наслышался подобных "вечных" вопросов.

Ник Коста поразился, заметив у нее на лице мимолетную улыбку, придавшую ей совсем иной вид. На секунду Сара Фарнезе помолодела, стала более хрупкой и нежной, избавившись от той ледяной элегантности, которая, как броня, скрывала ее внутреннюю красоту. И вопреки собственным защитным инстинктам он вдруг понял, что от такой женщины любой мужчина может потерять голову.