Елена Ляпина - Обряд ведьмы

Мы спустились друг за другом. Зойкино любопытство всё же взяло вверх над страхом. Огляделись. Прабабушка оказалась хорошей хозяйкой, полки просто ломились от всяких солений-варений.

– Мммм… я хочу всё попробовать, – облизнулась Аська. – Особенно маринованные опята. Да со сметанкой.

– Ай, – вдруг опять взвизгнула Зойка, показывая в самый темный угол.

Мы с Аськой мигом обернулись и уставились на что-то похожее на птицу. Вроде ворон, только очень больших размеров. Черный с длинными крыльями, а на правом виднелось одно белое перо. Ворон словно застыл на одном месте, крепко схватившись когтями за полку.

– Он что – окоченел тут? – прошептала я.

– Или это чучело? – также шепотом ответила Аська.

– Иди, потрогай.

– Сама иди и трогай, если тебе так интересно, – огрызнулась Аська.

– Ну мне как-то не хочется, – ответила я.

– И мне не хочется.

– Может, возьмем банки и свалим отсюда? – предложила я.

– Давай, – согласилась Аська.

– Я могу принять банки!

Мы и не заметили, как Зойка забралась обратно наверх. Теперь в проеме торчала только её голова с испуганными глазами.

– Подавайте через творило, – крикнула Зойка.

– Что натворило? – спросила я, от страха плохо соображая.

Взяв несколько пыльных банок, я всё никак не могла собраться с духом и повернуться спиной к ворону. Не дай бог, он вдруг оживет и воткнет мне в спину свой длинный клюв.

– Подавай сюда, – повторила Зойка.

Аська, а потом и я, передали ей банки. Затем, очень быстро забрались наверх и закрыли люк.

– Вырубить свет в подполе? – бросила Зойка, помогая мне с пола перетаскивать банки на обеденный стол.

– Конечно, – ответила Аська, поправляя палас. – Почему ты спрашиваешь?

– А вдруг он в темноте оживет? – предположила Зойка, хлопая по выключателю.

От этих слов меня аж передернуло и в этот момент под полом что-то глухо стукнуло и покатилось. Я вдруг представила, что это действительно ожил ворон, раскинул широкие крылья, опрокинув в темноте банку, и снова притворился мертвым. Зойка же побледнела так, что даже ни одной кровиночки не осталось на её прежних ярких губах.

– Я же говорю, баба Глаша была странной, – таинственно прошептала Зойка. – И я бы подперла крышку чем-нибудь. Вдруг ворон ночью вылезет.

Не сговариваясь, мы с Аськой машинально подошли к креслу, взялись за деревянные подлокотники и перенесли его на люк.

– Да мы просто что-то там потревожили, вот это что-то и свалилось, – предположила Аська и я согласно кивнула.

– Вот будет чего дома рассказать, – проговорила Зойка.

– Так, – пришла в себя Аська, – займемся банками. На обед я хочу картошку с маринованными опятами в сметане. Анатоль, сходи, пожалуйста, в магазин за сметаной, вчерашний стаканчик я уже весь потратила на утренний творог. Тут недалеко. Выйдешь на центральную улицу и налево. И хлеба купи. Этот деревенский хлеб безумно вкусный.

– А почему я? – мне это показалось несправедливым.

– Потому что, – показала мне язык Аська, – не спорь.

– Ладно, – согласилась я.

Аська раскрыла наш общий кошелек и подала мне несколько купюр. Затем, протянув Зойке двухсотрублевую, жалостливо попросила:

– Зоя, у вас, наверное, уже немного свежей картошки есть? Не продашь?

– Нее, вы чего. Мать ругаться будет…

– Ну, З-о-о-й!

Положив деньги в карман шорт, я вышла на улицу, предоставив Аське самой разруливать ситуацию с Зойкой. Вокруг не было ни души, только за соседним забором какая-то девочка лет семи объедала малину. Заметив меня, она как звереныш юркнула в заросли и теперь смотрела на меня сквозь листья. Стукнула калитка – почти бегом в палисадник заскочила бабка и накрыла ребенка передником. Я хотела с ней поздороваться, но она отвернулась, показывая мне свой затылок и узел белого платка.

Я пожала плечами – ненормальная какая-то семейка.

Наш дом стоял в конце Малой улицы (смешное название), но не как все в ряд, а упираясь в дорогу. Так что, Зойка соврала, что проходила мимо. Она нарочно пошла поглядеть, кто приехал в опустевший дом.

Я вышла на Главную улицу, тут было пустынно. За высоченными заборами скрывались от чужих глаз люди и огороды. Не было слышно даже лая собак, лишь птичий щебет нарушал тишину. И то он звучал как-то приглушенно. Иногда какая-та птичка осмелев начинала выводить громкую трель и тут же, словно чего-то испугавшись, затихала.

Около одного из домов сидел старик и курил. Не смотря на жару, поверх его рубахи с длинным рукавом был наброшен жакет из белого кудрявого бараньего меха, но уже порядочно облезшего, на ногах высокие резиновые сапоги. Рядом со стариком лежали две огромные лохматые собаки. Завидев меня, они угрожающе зарычали и поднялись с места. Старик зло посмотрел на меня, сдвинул косматые брови, словно хотел прожечь меня своими черными колючими глазами, и потянулся за длинной сучковатой палкой. Я ускорила шаг, не знаю, может это было и глупо, но мне вдруг показалось, что он сейчас вскочит с места и огреет меня своей палкой или прикажет собакам набросится на меня.