Марк Литчер - Следуя в глубину

Мы ещё долго обсуждали гомосексуализм в современных реалиях, ругали киноиндустрию за бесконечную пропаганду: сейчас ни один фильм или сериал не обходится без гея или лесбиянки, наряду с неграми. Тема оказалась настолько актуальна, что посмотрев на часы, я спохватился, давно пора было заканчивать. Да уж, регламент и правила – это явно не моё, но этот сеанс я мог занести себе в актив. Впервые за долгое время почувствовал верное направление, нить смысла наших сборищ. В конце все сошлись во мнении, что вполне представляют мотивы и состояние Семёна, высказали больше понимания и терпения к его проблеме.

После сеанса я протянул визитку Семёна Татьяне. Женщина улыбнулась и молча удалилась.

Собиралась гроза. Повеяло прохладой, потемнело. Я зашёл в книжный и выбрал себе практически первый попавшийся роман. Я старался читать хоть одну художественную книгу в месяц. В хорошем настроении, в предвкушении дождя, ароматного чая и лёгкого чтения я подходил к подъезду, когда меня кто-то окликнул:

– Эй, сосед! – грубый мужской голос.

Я повернулся и увидел бородатого крупного мужчину, остановился. Когда шатающийся мужик подошёл ближе, я узнал в нём Максима.

– Чем могу помочь? – натягивая улыбку и протягивая руку, спрашиваю я.

Максим сплюнул на асфальт. Исподлобья уставился на меня.

– Ты спишь с моей женой! – гаркнул он скорее утвердительно, чем вопросительно.

Я попытался проанализировать ситуацию и поведение Максима: ладони не сжаты, на лице скорее боль, а не агрессия, да и если б Максим хотел, то встретил бы меня на лестничной клетке или вообще в квартире, без свидетелей.

– Нет, Максим. Хочешь, зайдём ко мне, – отвечаю как можно более спокойно.

– К тебе? – ошарашенный Максим замирает.

– Ну да, у меня есть хороший пу-эр – то, что нужно в конце рабочего дня.

Максим будто листал в голове файлы, постепенно лицо его разгладилось, как море после шторма.

– Ну пойдём, – решил он.

Мы молча поднялись в лифте, посматривая друг на друга. Максим ещё раз застыл на пороге квартиры, но, будто сделав усилие над собой, перешагнул.

– Для пу-эра нужна максимально чистая вода, – я заливал кипяток в глиняный заварник ручной работы.

Максим повёл носом.

– Мои носки вкуснее пахнут, – ожидаемо отметил он.

Слил первую воду, снова залил кипяток.

– Ты распробуешь, почему-то я уверен.

– Много ты знаешь.

– Я не спал с твоей женой, Максим, – говорю, смотря ему в глаза.

– Но вы, очевидно, общаетесь? – Максим почёсывает бороду, упирает локти в стол, сплетая кисти в замок.

– Ну, так уж вышло.

Я никогда не делал выводы о человеке, не поговорив с ним сам. Сейчас я видел перед собой вполне адекватного мужчину на пару лет младше меня, со спокойным уверенным голосом и поведением.

– Максим, что ты сейчас чувствуешь?

– Оставим самокопание бабам, – ухмыляется он.

– Я лишь хочу помочь тебе понять свои претензии.

– Я понимаю о чём ты. Ты невольный свидетель наших с ней ссор и возомнил себя спасителем. Думаешь, что вправе судить меня?

Я разливаю чай по кружкам.

– Ты знал, что люди не поступают постоянно только плохо или только хорошо? Мы подчиняемся моменту, воле множества обстоятельств. За нас решает мозг, он знает, что нужно сделать за три миллисекунды до того, как мы осознаём, казалось бы, своё решение.

– Брр, стой, стой. Хрен поймёшь, что ты тут несёшь и к чему. Я вообще должен был разбить тебе лицо минут двадцать назад, – говорит Максим, громко сербая чай.

– Вот я и говорю, что твой мозг за тебя решил этого не делать, – я развёл руками и дожал, – наверное, ты пропил ещё не все нейроны.

Максим сводит брови.

– И сейчас мой мозг говорит не вмазать тебе? А если я ему не подчинюсь?

– Попробуй.

Я подливаю забористый пу-эр максимально беззаботно.

– Ладно, это может всё твоя бурда или я сегодня добрый. Я не знаю… Понимаешь, у нас с ней не ладится в последнее время.

Максим будто всё же решил отпустить поводья.

– Если тебе нужна помощь, у меня есть хорошие наркологи и психотерапевты.

– Ещё чего. Вам, шарлатанам, веры нет. И вообще, какая помощь? У меня-то всё в порядке. Это у неё проблемы.

– А кому ты веришь, если не врачам? Сам себе сможешь помочь?

Максим потёр лоб ладонью.

– Я, знаешь ли, и сам врач, не дурак… – Максим будто потерял мысль. – У меня башка разболелась от твоей болтовни. Я пойду. Ещё раз увижу рядом с женой – твоё смазливое личико не узнает мать родная.

– Всего хорошего, Максим.