Елена Келен - В то далекое теплое лето

Наталья кивнула. Старый охотничий кинжал Стаса она не раз видела.

– Артур, а где же Стас? Почему он так и не пришел, мы же договаривались?

– Стас? Наверное, на реке, караулит паром. Нат, мы же договаривались в десять. О том, что мы с тобой встретились на час раньше, Али даже не подозревает. И он, несомненно, придет, но минут через двадцать – двадцать пять.

– То есть ты меня обманул?

– Конечно. Порой в нашей жизни, как в шахматах, надо успеть просчитать ситуацию. Кстати, ты когда-нибудь играла в шахматы?

– Да, конечно. Дома с папой и в институте…

– Я так и думал. И что, часто выигрывала?

– Иногда.

– А я практически всегда. И знаешь, почему?

– Почему? У тебя разряд?

– Нет, разряда у меня нет, я любитель, но зато у меня есть своя тактика, я разработал ее, еще когда в школе учился.

– И в чем же она заключается, если, конечно, не секрет?

– Ну, какие теперь от тебя секреты. А заключается она вот в чем: если у меня слету не получается поставить мат в три хода, то я обязательно поставлю его за тридцать ходов. Понимаешь, Натали, я научился просчитывать партию на тридцать ходов вперед, заставляя противника играть по моим правилам, а в результате всегда – шах и мат. Так, например, я прекрасно, знаю, что сейчас ты пытаешься заговаривать мне зубы, ожидая, что с минуты на минуту здесь появится Андрей. Ведь ты же предупредила его через Санька, я видел, как ты оставила для него какую-то вещь.

– Это всего лишь карандаш…

– Неважно, но ты все равно просчиталась.

– Почему?

– Да потому что каждое утро Джиль плавает до острова и обратно. Заплыв составляет примерно сорок минут. Пятнадцать минут ему надо, чтобы быстрым шагом дойти до реки, десять – побыть на острове, передохнуть, ну, и еще пятнадцать, чтобы вернуться в лагерь. Итого час и двадцать минут. Еще пять минут он потратит на объяснения с Сашкой, и минут семь ему надо, чтобы прийти сюда. В общем, ты напрасно надеешься, Андрюха появится не раньше Стаса, где-то через полчасика. То есть… – Шевелев снова посмотрел на часы, – Албанов будет здесь минут через пятнадцать. У нас с тобой остается совсем мало времени, а мне еще надо успеть все хорошенько подготовить к их приходу, да и вдобавок я должен пересечься по дороге с Андреем, чтобы вернуться сюда вместе с ним… Как ты посмотришь на то, что убийцей Марго в конечном итоге окажется наш общий друг Али?

– И какой же мотив? – одними губами спросила Климова, беспомощно оглядываясь по сторонам.

– Банальный, Нат, да ты и сама, наверное, догадываешься. Помнишь пощечину? Быть шутом, да еще в глазах той, которую безнадежно любишь, не каждый это вытерпит. Любому, даже ангельскому терпению иногда приходит конец, а Стас далеко не ангел…

Наталья сопротивлялась, как могла, отчаянно отталкивая руки Шевелева. Но разве могла слабая девчонка долго оказывать отпор полному сил парню?

Лезвие пару раз коснулось ее груди, расцарапав кожу. Прижав Наташу свободной рукой, Шевелев поднял нож для короткого последнего замаха, и вдруг где-то совсем рядом призывно заржала лошадь. Наталья повернула голову и увидела его. Там, в зарослях деревьев, верхом на Сатане, стоял Карецкий. Их взгляды встретились. Не отводя от нее глаз, Алексей уверенно, почти не целясь, вскинул пистолет. Сухо и отрывисто прозвучал выстрел. Сизое облачко дыма заволокло атамана. Артур дернулся, словно наткнулся на невидимую преграду. Пальцы его разжались, и нож, скользнув по ладони, исчез в примятой борьбой траве. А через какие-то доли секунды и его владелец молча, без стона, упал к ногам своей очередной жертвы. По красивому лицу Шевелева разлилась неестественная бледность. В васильковых глазах, устремленных в небо, застыли боль и удивление. Разбойник не знал промаха. Артур был мертв.

Наташка медленно, держась за шершавый ствол, опустилась на коленях к подножью дерева. Прежде, чем силы окончательно покинули ее, девушка успела еще увидеть, как Карецкий, небрежно заткнув за пояс пистолет, ласково потрепал Сатану по шелковистой холке. Наступила звенящая тишина. Она разрывала барабанные перепонки и заполняла собой душу. И в этой упоительной тишине Наталья вдруг вспомнила все так ясно и так отчетливо, будто это было только вчера.

Их первый вальс, кружащийся в бешеном вихре роскоши, музыки, огня и смеха, мишура эполетов, воздушные наряды дам. Легкий трепет руки и робкий, почти украдкой, поцелуй в беседке. Воздух, напоенный сумеречной свежестью и сладким, пьянящим ароматом липового цвета, шепот камышей, переходящий в предрассветную трель соловья. Алексей… Алешенька…