Елена Келен - В то далекое теплое лето

– Артур, это что же тогда получается…

– А что получается?

– Ну, выходит, ты мне жизнь спас? – растеряно спросила Наташа.

– Выходит, что так. Но можно и по-другому рассудить: я тем самым только спровоцировал убийцу.

– Не знаю, конечно, но все равно спасибо… Артур, а что еще против Алыси свидетельствует?

– Есть и еще, правда, это подметил Борис. Переодеваясь в Карецкого, Андрей принялся дурачиться: размахивал ружьем, поочередно направлял дуло на каждого из нас. А Стас ему говорит, мол, осторожно, парень, ружье-то заряжено. Я сначала не придал этому значение, думал, беспокоится о сохранности единственного холостого патрона, но, возможно, в тот момент он имел в виду совсем другое.

– Слушай, я давно хотела тебя спросить… Позавчера, когда ты в последний раз видел Бориса, где был Стас?

– Наверное, спал. Но почему тебя это интересует, ты все-таки считаешь, что с Жаком что-то случилось?

– Не знаю, но, если честно, я все равно не верю, что патрон подменил Борька. Понимаешь, мы разговаривали с ним за день до его исчезновения.

– И что? О чем вы говорили?

– Да так, ни о чем, вспоминали… Жаков сам начал этот разговор. И мне показалось, что он хочет во всем разобраться, докопаться до истины. А раз так, значит, это сделал кто-то другой, не он. Тогда версия с бегством сразу отпадает. И версия с самоубийством тоже. Жаков, конечно, ужасный зануда, но он очень дотошный, и он математик по натуре. Убийство Марго для него не только сильное потрясение, но, как бы это получше выразиться… как уравнение с двумя неизвестными – «кто» и «за что», и это уравнение надо во что бы то ни стало решить. Пока решение не найдено, Борис ни за что бы не свел счеты с жизнью.

– А если, допустим, он все выяснил и решил немедленно сообщить в милицию? Он бы наверняка предупредил кого-нибудь из нас, не меня, так тебя или Стаса?

– Вот именно.

– И раз никто из нас не в курсе, получается, что с Жаковым что-то случилось.

– Да. Теперь ты понимаешь, почему меня интересует, где был Стас… хотя почему именно он, наверное, правильнее спросить, где был каждый из нас в это время.

– Я тебя прекрасно понимаю, вот только ничего определенного сказать пока не могу. Мы же с тобой не знаем точно, во сколько исчез Борис.

– Давай так считать: если бы с ним все было нормально, к завтраку он бы обязательно явился.

– Завтрак, как и утро, – растяжимое понятие, у кого-то утро в семь заканчивается, а у кого-то и в полдень не начинается. – Перехватив ее красноречивый взгляд, он уточнил: – Хорошо, пусть будет восемь. То есть у нас получается интервал с начала шестого до восьми утра. Как я уже говорил, в начале шестого поблизости никого не было, это точно, все еще спали у себя в палатках, в том числе и Стас. Затем Борька направился в сторону песчаной косы, а я пошел мимо замка к поляне, собирать валежник. Провозился довольно долго, наверное, больше часа, там одна такая коряга попалась, никак не хотела поддаваться, весь перемазался, пока ее выкорчевал. Когда вернулся обратно в лагерь, мне навстречу попался Санек, он, как всегда, ходил проверять сети в бухте. Чуть позже из леса вышел Влад, тоже, как выяснилось, был на реке, и тоже в бухте, но потом пошел к роднику, а потому с Быстровым они не встретились. Андрей выбрался из палатки где-то в семь. Что же касается тебя и Стаса, то я увидел вас только за завтраком, то есть около восьми.

– Значит, сказать с уверенностью о том, что Стас был в палатке все это время, мы не можем?

– Мой друг детства, конечно, любит поспать, но в нашу с ним палатку я не заглядывал, и ребята тоже.

– А ты их спрашивал?

– Безусловно.

Наталья примолкла.

– Если так разобраться, Нат, – попытался приободрить ее Артур, – то и про других в интервале с пяти пятнадцати до семи мы можем сказать то же самое: нет полной уверенности, что они были именно там, где говорили, ведь никто никого не видел.

– Да, наверное, ты прав… Сашка с Владом оба были в бухте, и то не встретились, странно… Артур, а чтобы затопить лодку, надо очень хорошо плавать? – вдруг спросила девушка.

Шевелев внимательно посмотрел на нее.

– Хорошо плавают только трое: ты, я и Андрюха, остальные – средне. Но проплыть стометровку туда и обратно, в сторону плотины, я думаю, сможет каждый.

– Почему именно стометровку?

– Дальше, по словам Андрея, начинается очень сильное подводное течение. Если это действительно так, то достаточно отбуксировать до него лодку и зачерпнуть бортом воды, все остальное уже пойдет само собой – и протащится и затопится.