Юлия Афиногенова - Готический роман. Призраки моих историй

Она считает, что у всех этих старых вещей есть своя история, некоторые даже обладают душой, вбирая в себя энергию прежних владельцев. Папа всегда на нее ругается из-за них, чувствуя чуть ли не присутствие потусторонних сил, которые живут в винтажных предметах декора. Как-то он пытался выбросить старые часы с кукушкой, которые мама приобрела за полцены у какой-то цыганки, объясняя свое намерение тем, что чувствует исходящий от часов непонятный холод. Мама ничего не отрицала, но и избавляться от своего богатства была не намерена. Она так любила эти вещи, что потерять их было выше ее сил. Кажется, что она даже испытывала физическую боль, когда одна из безделушек падала на пол или теряла свой вид с течением времени. После нескольких дней жарких споров родители все-таки нашли компромисс, и часы перекочевали на чердак. Пусть лучше будут тут, а не на свалке, кажется, думала мама. Больше о них не вспоминали.

Насчет зеркала папа никогда не жаловался, но все же со странным видом порой смотрел в него, будто чем-то озадаченный. Теперь и я не смогу смотреть на свое отражение без опаски. Мое волшебное чудесное зеркало подпортило себе репутацию. Не знаю, сколько теперь времени пройдет, когда я вновь сниму с него полотенце.

Я позвонила Мэтту, и мы встретились. Держась за руки, мы прогуливались по зеленой живописной лужайке возле моего дома и говорили ни о чем.

Тут я вспомнила о своем загадочном сне, связанном с зеркалом, и поделилась с ним.

Когда я говорила, мне показалось, что моя история сильно удивила Мэттью. Он даже какое-то время подбирал слова, чтобы как-то прокомментировать услышанное, но так и не смог сказать ничего внятного.

Вообще, как только мы с ним встретились, он уже был чем-то озадачен, вел себя как-то непонятно, будто был чем-то встревожен. Брови его были насуплены, выражение лица задумчивое и неопределённое. Он изначально был немногословен, а после моего рассказа и вовсе ушел в себя.

– Расскажи, что случилось, – наконец не выдержала я, вглядываясь в его лицо. Мэттью будто был далеко от меня. Его что-то гложет, и я хочу знать что.

Мы молча шли в сторону старого парка недалеко от дубовой рощи. Там не было ни единой души. Слышно было лишь то, как ветер шелестит зелеными листьями высоких многолетних дубов. Тропа, по которой мы шествовали, привела нас к старой деревянной лавочке. Краска давно облупилась, но можно было разглядеть былой белоснежный оттенок. Потом мы сели и я повторила свой вопрос:

– Что случилось? – я не была настойчива, а лишь хотела поддержать разговор и узнать причину странного поведения моего парня.

Сначала он продолжал хранить молчание, и я почувствовала, как начинаю потихоньку закипать. «Может, я была права насчет измены и он теперь хочет расстаться? – думала я. – Если ничего не скажет, я и не такое выдумаю. Зря молчит».

– Скажешь мне что-нибудь? – спросила я уже с нажимом и более громко.

На этот раз Мэтт вздохнул и, повернувшись ко мне вполоборота, произнес:

– Лиз, что ты хочешь услышать?

Этого я не ожидала. Значит, отвечает вопросом на вопрос, ну ладно.

– Что значит «что я хочу услышать»? – я только захлопала глазами. Разве это диалог?

– У меня сейчас немного непростой период, – продолжил он раздраженно, будто выдавливая из себя слова.

– У нас все в порядке? – Я услышала в своем голосе испуг. Он что, действительно собирается меня бросить? Нужно взять себя в руки и не давить на него.

– Все в порядке… у нас, – произнес он. Что значит «у нас»? Что тогда не в порядке?

– Да что такое? – не выдержав, я вскочила с лавочки, чувствуя, как пылает мое лицо от негодования. Он никогда таким не был. Почему ничего не рассказывает? – Что происходит? Расскажи мне, это же я. Я пойму тебя.

– Лиз, все нормально, поверь, – изобразив подобие улыбки, Мэттью посмотрел на меня так, как смотрят на глупого ребенка, который испугался темноты.

Он сказал эти слова только для того, чтобы я успокоилась и отстала от него. Я это почувствовала. Еще вчера он вел себя как обычно, а сегодня я вижу такие странные и резкие изменения в нем.

– А мне кажется, что ты что-то недоговариваешь, – уже тише произнесла я, скрестив руки на груди.

Не люблю, когда мне лгут. Что-то явно произошло, и я желаю знать правду. Еще его странная реакция на мой сон не дает мне покоя. У него что, какая-то фобия, связанная с зеркалами? Он молчал, не торопясь мне отвечать.

– С каких это пор у нас секреты друг от друга?