Виталий Патлис - HOMO CARCERE. Человек в тюрьме

Через сорок минут прогулки (ни одна из них не длилась час) голова от ведёрного грохота оквадрачивается. Но я всё равно глупо и безосновательно улыбаюсь. Оттого что подышал воздухом и даже «словил» взглядом лучик солнца, что преломился между крышей и решёткой. Вот уж повезло так повезло!

Не представляю, смог бы я вообще спать, если бы не феназепам. Я начинаю очень хорошо понимать наркоманов. Вместе с физиологической у меня наступает и психологическая зависимость от препарата. Не хочется думать, что случится, если мне не передадут с воли новую партию таблеток. Я «закидываюсь» ими перед сном, чтобы не думать. Любая мысль ранит, она закручивает в сознании спираль тревоги и волнения и нагромождает один мысленный образ на другой в попытке объять необъятное. Какой уж тут сон! А лекарство словно срезает углы эмоциональных глыб и укачивает тебя на плавных волнах. Время закольцовывается и одномоментно проваливается в бездну, словно мой мозг проглотил кусок пространства. Чернота. Мрак. Эйфория долгожданного сна.

Подъём. 6 утра. Гимн…

Сегодня, в середине дня в хате всё замолкает. Если оторвать взгляд от листочка, что я держу в руках, и посмотреть вокруг, то можно увидеть взрослых мужиков, которые, почти не дыша, склонились на шконках над такими же бумажками.

Нам принесли почту.

Новые технологии позволяют получать «е-мэйлы» от родных по электронке. Текст проверяется, распечатывается, прикладывается к пустому листу (на котором можно написать ответ; стоимость этого листика должен оплатить автор исходного письма). Теоретически ничего не мешает вертухаям разносить почту по получению, то есть каждый день. Но тогда пропадает воспитательный момент. Нечего потворствовать ээкам, так они никогда не перевоспитаются, правда ведь? Поэтому письма разносят раз в неделю, а то и реже.

В первых поступлениях мне (кроме самых желанных, от дочки) – письма от Димы и Андрея. Они красиво рассказывают мне, как ведут мой бизнес, как присматривают за Павлой. У меня еще нет даже намека на недоверие. Я не допускаю и малейшей возможности, что «мои люди» способны лукавить.

Андрей:

«Думаю, что всё сделаем, как ты запланировал, со всем в принципе разобрался, сейчас типа временнозаменяющий тебя… Не переживай, семья в порядке, Дима всё контролирует». (март, 2021)

Дима:

«В целом мы справимся, но хотелось, чтобы ты был дома… Мы настроены на победу и делаем всё возможное для этого» (март, 2021)

Андрей:

«Мы бьемся здесь, чтоб больше и больше делать работу, зарабатывать. Главное, чтобы твоя дочь была с крышей над головой и с деньгами на жизнь. Заработаем с Димой, за это не переживай» (апрель, 2021)

«По тебе все, что от нас требовалось, запустили. Теперь только ждем. Надеюсь, всё будет супергуд. Дочь учится, платье они купили. Она стала самостоятельной, молодец. Дима говорит, что со всем справляется» (май, 2021)

Привожу эти цитаты, чтобы стало понятнее. Как я доверял этим людям и как они отнеслись к этому доверию.

В итоге всё вылилось в огромные проблемы на объектах. Я «разгребаю» косяки до сих пор. Приходится делать это «издалека». Я теперь понимаю, что меня дезинформировали сознательно, этим реализовывалась специальная подленькая выгода. Поэтому не удивительно, что Андрей потребовал после моего выхода оплатить «издержки», не от широты же душевной он передавал мне во время оно в Бутырку колбасу.

Когда в хату приносят письма, наступают минуты тишины. Это наша незримая связь с миром, волей, свободой. Это такие желанные и долгожданные строчки родных и близких. Каждое письмо мы перечитываем по десять раз. На глазах у многих – слёзы. Таких слёз не стыдятся.

Я читаю письмо, пришедшее от моего милого ребёнка, Павлы, и стараюсь представить её образ. Её облик, её мысли. Её настроение. Как она, перебирая пальчиками, набирает текст на клавиатуре. О чём думает. О чём мечтает. В груди разгорается тёплый огонь. На несколько минут я словно покинул эти стены, просочился за периметр и встал у моей девочки за спиной, глядя, как она пишет мне послание.

«… На занятии по контексту будем завтра снова вырезать буквы из картона и потом склеивать их. Знаешь, мне сейчас так нравится мой круг общения в лицее и «британке», они меня поддерживают все, когда мне особенно грустно. Ничего не знают. О, у нас завтра в школе парадная форма должна быть, кто-то приезжает. Я погладила свою любимую рубашку и штаны с вырезами спереди. Буду такая классная…