Н. Фишер - Регрессия. Гори!

Сам он с ровной спиной и доброжелательным взглядом смотрел на дорогу, словно не замечая моего замешательства. Дурацкие последствия моего полета!

– Куда мы теперь? – спросила я, заметив, что едем уже гораздо дольше, чем добирались до отделения полиции.

– В аэропорт, а по дороге купим тебе новый телефон. Должна же ты с моря звонить родителям и всегда быть со мной на связи.

– В аэропорт? С моря? Мы куда-то летим? А почему я узнаю об этом уже по дороге? Я ни вещей не собрала, ни родителям не сказала. Может быть, я вообще никуда не хочу!

– А ты не хочешь? – он ехидно взглянул на меня.

– Я не знаю… – честно ответила я. – Я еще не понимаю, чего хочу.

– Это был сюрприз. Твои родители в курсе, и идею они поддержали. Мама, конечно, бунтовала, что совсем мало тебя видит, но я объяснил, что тебе со мной лучше. И проще. Со мной ты вернешься к себе. Думаю, свежие впечатления, не связанные с домом, освежат память и всколыхнут чувства.

– И куда же мы отправимся? – удивительно легко приняла я свою участь. Вообще сложно сопротивляться хоть чему-то, когда белое не отличается от черного, а любимое от ненавистного. – В Париж?

– Почему ты так решила? – Иоганн заметно напрягся.

– Не знаю. Первое, что пришло в голову. Мне кажется, я недавно туда летала. Помню, как ехала в аэропорт, почему-то слишком быстро, как сидела в самолете… И как меня встречал… – Я осеклась, виновато взглянув на своего парня.

– Ты не летала туда, – отчеканил слова Иоганн, – это игры твоего расстроенного подсознания. Там мы еще побываем, но не теперь. В этот раз все гораздо прозаичнее – всего лишь Сочи. Море подлатает душевные раны. Мне это путешествие тоже пойдет на пользу.

Париж. Аэропорт. Откуда взялось все это в моей голове? Возникший перед глазами образ мужчины с букетом роз, медовыми ласковыми глазами и трепетными руками, сжимавшими меня в объятиях, оказался таким реалистичным, что я почти могла дотронуться до фантома, призрачно зависшего передо мной. Кто он? Откуда я его знаю и почему именно он, неизвестный и далекий, был со мной всю неделю забытья, а не Иоганн, уверявший в вечной любви? И почему от одного взгляда таинственного мужчины в душе поднимается сладкая волна, в которой хочется захлебнуться?

Аэропорт Домодедово кишел людьми. Они сновали из конца в конец длинного здания в поиске нужной стойки регистрации или кафе с дешевым кофе, заматывали чемоданы в пищевую пленку и доедали остатки бутербродов, через силу запихивая в себя и в детей. Крик, гам, слезы, хохот – все смешивалось в огромную звуковую воронку, всегда возникающую в таких местах. Я тихо ждала, пока Иоганн сдаст наши, как оказалось, заранее собранные чемоданы, продемонстрирует паспорта и билеты и отведет меня к окну кофейни, где можно потягивать ароматный капучино и наблюдать за взлетно-посадочной полосой.

Голова болела от обилия звуков, запахов и света. Все же неделя без сознания оставила неприятные последствия в виде мигрени и желания закутаться в собственный уютный кокон, и Иоганн с его нечеловеческим чутьем это понимал, стремясь укрыть меня и спрятать от всего мира. Для этого и тащил к Черному морю в несезон – что может быть спокойнее, чем плеск прохладных вод, пока не принявших толпы пляжников, разодетых в пестрые купальники и измазанных лосьонами.

Я молча вперилась взглядом в ярко-зеленый самолет, пристраивающийся к рукаву. Казалось, сквозь слои металла я могла услышать, о чем говорят люди, почувствовать их страхи и надежды. Скрипучий салон из твердого пластика, томатный сок с привкусом грядущих приключений, стюардессы с натянутой улыбкой – все это я видела. Своими глазами. Совсем недавно. Все это было! Было! Было! Я куда-то летела. От кого-то и к кому-то. От ужаса и тьмы – к любви и свету! А может, я всего лишь себе вообразила…

Когда Иоганн опустился на соседнее кресло, я вздрогнула, заметив движение. Он с ласковой улыбкой поставил передо мной громадный стакан кофе с нарисованным пеной цветком и накрыл мою ладонь своей. Я почувствовала, как поплыла, а мысли остались далеко позади, во снах, за гранью моей реальности. Это расслабление не было любовным, каким я хотела бы его ощущать. Мне казалось, что любовь – другая: искрящаяся и бурлящая, тихая и нежная, поглощающая с головой, но не такая расчетливая и стирающая вообще все эмоции, кроме навязанных. А рядом с моим парнем я превращалась в пустую девчонку без прошлого, мыслей и желаний. В сосуд, который он мог наполнить чем угодно.