Alex K - Let’s Stay Dreamers

– Время – это херня, которая ведет себя как херня и звучит как херня, способная отнимать самых любимых, оставляя при этом тех, кто должен сдохнуть. Время – это маленькая припадочная девочка с безграничной властью в руках. Я даже перефразирую один вопрос, приевшийся, наверное, всем. Что появилось раньше – Бог или Время. Ведь как ни крути, но Время было всегда. Ну то есть – вот Бог, по идее, был всегда, но Время было всегда еще дольше, чем Бог… Иначе как бы он создал все за семь дней? И можно ли назвать Время – сестрой Бога, или же Бог и есть Время?! – сказал Jerry как-то раз.

И я бы наверно никогда не поняла это, если бы Jerry не посмотрел на часы. Скорее, не так. Если бы он не сказал:

– Alis, ты прикинь, прошло всего пятнадцать минут! Надо похавать и погнать на улицу!

– А ведь и вправду надо поесть! Я безумно голодна! – прокричала я и от понимания собственной фразы замолчала на несколько минут, осознав, что это сказала именно Я. Что не кто-то другой, а именно я захотела есть. В этот момент мои глаза защипали слезы, а все тело пошло мурашками, от чего меня невольно передернуло.

– Я же говорил, что это поможет! Самая лучшая альтернатива твоим таблеткам! Нет, Alis, это я Sherlock! Ну же, скажи! Признай это! – с безумно радостным лицом, кричал Jerry, лохматя мою рыжую голову.

– Ну да, ты был прав, – тихо ответила я, поглаживая себя по руке, чтобы успокоиться и не разреветься перед ним, – спасибо тебе, ты мой самый лучший друг! Я тебя просто обожаю! – прокричала я, убирая его пальцы от своей головы.

Начав прибирать образовавшуюся неразбериху в своих локонах, меня пронзило самое страшное опасение – я могу есть, и раньше могла, правда, не с такой охотой, но сможет ли мой замызганный желудок это переварить? «Да насрать! Я очень хочу есть!» – подумала я после непродолжительного бурления мозга, набросившись на кексы.

С недоверием откусив чуть-чуть на пробу, уже через минуту я не заметила, как съела второй и третий кексик. Да я потеряла счет тому, сколько в меня влезло в тот момент. На шестом я даже забыла, что меня беспокоили какие-то проблемы с едой. Кексы были невероятно вкусными, что описывать их можно только поэмой.

– Я никогда не ела ничего вкуснее! Они шикарны! Как ты их сделал?! – с размазанным по лицу шоколадом спросила я, уплетая тут же очередной кексик.

– Все просто! Он состоит на семьдесят процентов из любви и на двадцать из стараний!

– А оставшиеся десять где?

– Это секретный ингредиент – умами. Но лучше тебе не знать, что это такое. На самом деле я умею готовить еще с раннего детства: моя бабуля – та, что с вибрирующими руками была, меня и научила! – отвечал он, также принявшись пожирать собственную выпечку.

– Почему ты мне это не рассказывал? – промямлила я с набитым ртом, резко оторвавшись от безумно вкусного лакомства.

– Да потому что все девки текут по мужикам, умеющим готовить. Меня бы сразу разорвали на части, как узнали, что я – красивый, умный, да еще и готовить люблю, – посмеялся он, но тут же признался: – Я уже один раз этим похвастался, после чего меня месяц дразнили дрочилой. И маменькиным сынком, и еще много как… – Он всунул за обе щеки по шоколадному кексу и, улыбнувшись образовавшейся после пережевывания массой, пробубнил: «На улицу ща пойдем, вот там будет улет полный!»

Calles extrañas (Незнакомые улицы)

После моих недолгих споров на тему прогулки «в густом тумане» мы вывалились из его дома как две сумасшедшие гиены, постоянно хихикающие без причин и ищущие, чего бы съесть. Странно, но когда прошло уже примерно полчаса, а никаких признаков тошноты не было, я наконец вздохнула свободно. Единственное, что требовал мой организм в тот момент, – это еще чего-нибудь пожевать и попить. Вообще, когда тебя пробивает на «хавчик» – отдельная тема.

Вот вы сыграли на волынке. Что угодно. Абсолютно не имеет значения: фолк это, рок или индастриал. Будьте уверены – захочется жрать. И любая еда, даже та, что вы на дух не переносите, будет самой охренительной. Это чувство, когда вы жуете, к примеру, морковку, а вкусовые рецепторы разрываются от восхищения, а в голову приходит понимание, что это, черт подери, самая шикарная морковка в вашей жизни. И это относится ко всему: к хлебу с джемом из чернослива, к стремному вяленому мясу, что делал Jack, да все с клевером восхитительно.

Ну и пить, соответственно, тоже очень хочется. Лично у меня язык всегда после партии был, как у кошки. Словно я бежала целый день по пустыне без капли воды. В общем, сухо, как у старухи в дырке. Но в отличие от вкусняшек, воду я всегда боялась пить. И это было реально страшно. Вдруг захлебнусь. Руки ничего нормально не держат, мозг оценивать расстояние от точки касания кружки и рта совершенно не в состоянии. Следовательно, понять – пьете вы или еще не начали – совершенно невозможно. Поэтому трубочка вам, мне и всем остальным в помощь. Вот всегда трубочка вывозила ситуацию. Сиди себе на софе, залипай в красочный мультик с рейтингом для младенцев, хрусти сырными шариками и посасывай из трубочки фруктовый коктейль – счастье и радость обеспечены.