Влад Костромин - Лаптепанк

– Когда щекочут, то голову не отрывают… – возразил я.

– Ну… это да… А если мавки? Он же говорил…

– Ну… не знаю…

– Он слишком много болтал, – раздался сзади приятный женский голос.

Мы с братом едва не подпрыгнули от неожиданности и резко развернулись. Перед нами стояла очень красивая молодая бледная женщина в светлом полотняном платье, с длинной перекинутой через плечо русой косой, вокруг которой громоздилась копна распущенных волос, вся обвешанная венками из ржи, веток и васильков. Руки, по локоть открытые короткими рукавами платья, были испачканы кровью.

– Это вы его? – подчеркнуто вежливо спросил Федя.

– Я, – смущенно улыбнулась женщина, показав красные зубы, и слизнула с левой ладони кровь Пашки. – Долго он от меня бегал, паршивец. Добегался.

– Понятно, – кивнул брат. – А, собственно говоря, за что?

– Я же сказала: болтал много.

– Тоже ясно, – опять кивнул Федя. – Длинный язык еще никого до добра не доводил. Скажи, Володя.

– Есть такое, – согласился я, слегка приоткрывая чехол.

– А вы что, – удивилась женщина, широко распахнув ярко-васильковые глаза с двойными желто-зелеными узкими зрачками. В глазах ее плясали наши с братом перевернутые вверх ногами отражения, – меня разве не боитесь?

Мы с Федей переглянулись.

– Совсем не боитесь? – улыбка женщины выцвела. – Нас положено бояться. – Теперь на месте улыбки проступил злобный оскал.

– Мы люди приезжие, – дипломатично выставил ладони вперед брат, – в ваши дела и разборки не лезем.

– Не боитесь?

– Мы сами по себе, – пожал я плечами. – Вам не мешаем.

– Я мавка!!! – взревела женщина. – Вы должны трепетать передо мной, черви!!!

– Тяжелый случай, – с сожалением вздохнул брат, тоже приоткрывая чехол.

– Можно сказать – клинический, – поддакнул я.

– Да я вас!!! – мавка сорвалась на визг и, угрожающе растопырив руки, медленно пошла на нас.

Я вырвал из спиннингового чехла карабин, Федя – ружье. Выстрелили мы практически одновременно. Картечь смачно шлепнулась в грудь, пуля карабина звонко вошла в череп. Мавка рухнула навзничь. Я, подойдя поближе, влепил контрольную пулю в голову сбоку, повыше уха, подыхающему мифологическому персонажу.

– Вот же дура, – Федя подобрал гильзы моего карабина. – Теперь из-за нее еще одну могилу копать придется.

– Бросим ее вместе с родителями и все дела, – предложил я.

– Думаешь?..

– А что тебя смущает?

– Вроде как они нам родные, а она чужая, – Федя задумчиво почесал затылок. – И вообще, она не человек… Хотя, – махнул рукой, – оно и ладно. Вместе закопаем. А с этим что будем делать? – показал на голову на столбе. – Тоже с ними закопаем?

– Нет, – я покачал головой. – Его же будут искать. Так?

– По идее – да.

– Значит, выкинем голову куда-нибудь подальше, чтобы на нас не подумали, и все дела.

– Ок, давай только сразу закапывать, – брат озабоченно посмотрел на темнеющее небо, – а то к вечеру сильный дождь обещали.

– Дождь – это хорошо, – пряча карабин в чехол, сказал я, – лишние следы смоет.

Брат присел возле убитой и вытащил из кармана нож, открыл его.

– Ты что задумал?

– Платье будем резать.

– Зачем?

– Проверим… – Федя легким движением распустил платье вдоль позвоночника. – Смотри, не соврал дурачок: правда все внутри видно…

– Хорош развлекаться, нам ее еще убирать. Пошли.

Рассказ написан на конкурс фантастики «Квазар» сайта «Квазар»

Витек задумчиво созерцал крупные дождевые капли, неспешно сползающие по экрану оконного стекла. На улице лениво шел дождь, на душе было тоскливо после вчерашнего. Вчера Витек с Михалычем совершили вылазку за восемь километров – в Крюково – на центральную усадьбу и удачно нарезали у местного фермера Евтеича два мешка ядреной, тяжеловесной, как литые гири в ротном спортуголке, капусты. Такая капуста была только у Евтеича.

– Квазар, – объяснял любопытным фермер, – это в космосе штука такая, маленькая и плотная. А у меня капуста плотная и тяжелая, что твой квазар. Сорт такой. Говорят, ее сам Вавилов вместе с Чижевским вывели, но это скорее всего слухи сплетни.

– Так ты не агроном, – смеялся Михалыч, – а астроном.

– Отчасти, – улыбался Евтеич.

Капусту «Квазар» друзья-приятели сбыли бабке Марье, известной на всю округу своей склочностью и умением квасить капусту. Говорят, в прежние, союзные еще времена, аж из самой Москвы белокаменной на черных «волгах» гонцы приезжали, покупали квашеную капусту для членов Политбюро. За то и была назначена бабке Марье персональная пенсия и вручено звание «Ветеран труда». Даже и в нынешние времена ее не забывали, не зарастала к ней народная тропа: в деревне некоторые старухи судачили, что когда снимали фильм «Ширли-Мырли», то капусту купили у Марьи. Но это скорее всего точно были слухи сплетни.