Влад Костромин - Лаптепанк

Вот и пригодились нежданно-негаданно школьные уроки.

– Эволюция, Дарвин, естественный отбор, все дела! – передразнил Витька противный кочан, напомнив парню любимого бабкой Витька юмориста Юрия Гальцева. – Какая эволюция?!! Какой естественный отбор?!! Ты себя в зеркале видел?! Какая эволюция тебя может разумным сделать?!! О мой лист! Да скорее бы произошла эволюция палки-копалки! Мы, все это мы! Мы привезли вас, козлов безрогих, на эту планету! Мы, мы, пустили вас пастись в этот благословенный огород! Даже в ваших сказках наш мудрый образ остался под видом Колобка. Без нас бы вы до сих пор скакали по джунглям. И как вы нам отплатили? Во что вы выродили наши похоронные церемонии? В квашение с последующим пожиранием тел!!! А священный ритуал гол-у-бэц извратили в мерзкие голубцы!!!

– Мы же не знали, – ноги предательски подломились, и Витек оказался позорно стоящим перед наглым овощем на коленях.

Настолько убедительно звучали слова кочана, будто тяжелыми кирпичами падая в оголенный и беззащитный перед пришельцем (или Хозяином) мозг Витька, что казалось, как ни противно, что кочан прав.

– Незнание закона не освобождает от ответственности за его нарушение! – гремел кочан-обличитель. – Теперь мы вас самих заквасим!!!

Кочан разорвало в клочья, из рощи запоздало прилетел звук ружейного выстрела. Путы чужой воли исчезли и Витек, подхватив скользкий от крови бабки Марьи старый источенный нож, торчащий из ступеньки, вскочил на ноги и, не рассуждая, воткнул его в ближайший кочан. Дальше закружилась свистопляска: гремели выстрелы, картечь рвала капусту, сверкали ножи и топоры в крепких мозолистых руках, мычали очумелые коровы. Витек рубил направо и налево, кроша инопланетную капусту «в капусту». Хлопнуло и полыхнуло, чадно занялась от импровизированного «коктейля Молотова» одна из летающих бочек, за ней другая. Растерявшие спесь кочаны в панике метались вокруг, крутились под ногами, попадая под тяжелые от налипшей грязи сапоги. Потом в голову Витька с хрустом прилетело литое капустное ядро и парень потерял сознание, опрокинувшись на грязную землю.

В себя пришел от вылитой на лицо жидкости. Даже застывшая в носу кровь не помешала унюхать тонкий аромат «капустной». Витек открыл глаза – алыми углями тлели в ранних сумерках пепелацы пришельцев, пахло горелой капустой, сгоревшей солярой и свежей кровью.

– Живой? – Михалыч протянул руку, помогая Витьку подняться.

– Вроде, – парень встал и огляделся. – Победили мы?

– Да, – Михалыч надолго приложился к горлышку зажатой в левой руке бутылке зеленого стекла. Отнял ото рта. – Хлебни, помяни бабку Марью и козу Машку.

Витек послушно приложился к горлышку. Полегчало.

– Тимофеича и Оксанку Косую тоже убили, – буднично рассказывал Михалыч, – а Кольку Чуркина его же мамка на вилы и подняла.

– Они, капусты эти, могли человеком управлять. Меня тоже заставили всю рожу себе расквасить.

– Иди ты? – вяло удивился Михалыч и забрал у Витька бутылку.

– Честное слово, – Витек неожиданно перекрестился.

– Надо же, – Михалыч поскреб затылок и отхлебнул капустной, – кто бы мог подумать…

– И что теперь?

– А не знаю я. В Крюково звонили – Евтеича это хозяйство горело. Все сгорело дотла, вместе с ним и семьей, с детишками… – отхлебнул. – Земля им пухом.

– А вторжение? – Витек забрал бутылку и тоже хлебнул за упокой души Евтеича и его домочадцев.

– Никто ни про какое вторжение не знает, – Михалыч пожал плечами, – никто. Короче, мы тут меж собой посудачили и решили: наших похороним, а эту пакость сожжем. И будем жить дальше.

– А как же контакт? Инопланетяне? Межзвездные перелеты? Мы же не одни во Вселенной!

– Едрена кочерена! В гнилую кадушку таких инопланетян!!! Даром нам такие братья по разуму не нужны!!! Кочерыжки проклятые!!! Да и нам все равно никто не поверит, сгоряча всех порубали, не осталось никого.

– А бочки эти? Пепелацы?

– А что бочки? Горели как обычные.

Подошел облепленный рваными капустными листьями дед Поликарп, с бензопилой «Дружба» в руках:

– Ну что, сынки, победила «Дружба»? – он поставил пилу на землю, забрал бутылку, приложился и одним глотком допил.

– Победила, – в один голос сказали Витек и Михалыч.

– Вот и ладненько. Пошли по домам, мужики. Завтра день тяжелый, наших хоронить будем.

Жизнь покатилась дальше, будто и не было вторжения, будто все это привиделось от чрезмерного употребления капустной. Долгими зимними вечерами Михалыч и Витек, допивая оставшиеся от бабки Марьи запасы, судачили о проблемах внеземной жизни, вспоминая погибших односельчан. Капусту в деревне никто больше не сажал…