Элла Чак - Зона горизонта

Что такое смог изобрести Гарик Люблин в гаражах на окраинах Подольска? Откуда брал ингредиенты своей адовой смеси? Ответов не было.

Схватить Люблина живым – вот какую задачу получил департамент Воеводина. Ведомство мечтало не только маньяка изловить, но и выпытать у него рецепт воспламеняющегося вещества на нужды обороны. Никто в лаборатории его формулу повторить до сих пор не смог. Одна искра, огонек от спички – и сто кубических метров истлевали пеплом за минуту. Если точнее, за сто секунд.

…

В ночь, когда на голову Воеводина осыпалась звездная крошка и жизнь его свернула с земного пути на Млечный, случилось следующее.

Семен с майором Василием Калининым получили наводку, а по-простому сплетню, от кассирши по имени Марфа. Мол, душегуба какого-то видали грибники в пролеске. И были там кресты кладбищенские, сгоревшая лошадь и синее пламя. Информация звучала столь неправдоподобно, что Воеводин быстро собрал оперативников и ринулся проверять.

А вот, что произошло чуть ранее, пока кассирша Марфа не отзвонилась в милицию.

Дождь барабанил по клеенчатым дождевикам, когда мужчины заметили вдоль просеки не иначе как дьявольщину. Неизвестный стегал хлыстом пегую тощую лошадь, что тащила перегруженную телегу. Животное мотало головой, фыркало и било передними ногами, за что получало еще больше лихих затрещин. Брыкающаяся кобыла резко взяла в сторону от очередного замаха. Колеса споткнулись о тугой борт колеи, накренив телегу. Поклажа из-под брезента высыпалась в густое разнотравье.

Грибники сразу распознали кладбищенские кресты, которыми живодер набил телегу. Все основания крестов подбиты треугольными засечками топора. Сверху дерево было темное, мутное, почерневшее от воды и снега, а на обрезах крестов – светлое, занозистое.

– И выпало их штук двадцать… не, больше! Целых сорок! – пересказывал малость протрезвевший грибник соседям, пока в очереди в кассу за билетом стоял. – А на двух хрестах-то – тела женские! Холые! Связанные и распятые по рукам и ногам! На хрестах-то они болтались на тех!

– Ешкин кот! Во меня б с пол-литра так мутило! – рассмеялся дедок, пересчитывая копейки сдачи. – Охоленные бабы шо бы мерещились, а не повестки за неуплату по воде-то!

– Вот те крест, старче! Не брешу! Скажи, Павло, скажи ему, шо не брешем! Сам же ж видал! – ткнул мужчина локтем собутыльника, точнее, согрибника.

– Ай, отстань ты, Митько… не нашего ума дело. Не видал я! Не видал, – повторил он прямо в лицо старика, застывшего со сдачей. Тот не торопился. Надеялся про обнаженных еще какую байку-то послушать, чтобы поздней мужиков за удочкой подивить.

– Огонь синюшный, кажи, тоже не видал?! – разошелся Митько. Он теперь горлопанил так, чтобы все пять человек в очереди за билетом слышали его. – Коняку когда хлестать закончил изверх тот, зажглося пламя. Синим оно полыхнуло! Синим! – присел на корточки грибник и развел руки в стороны, выдерживая паузу. – Вот такэ-э-энный столб! Гляжу – а коняки-то и нету!

– О заливает! Сам ты синий! Проспись, братюня!

– А ну, билет скупай и нас не задерживай!

– Тихо вы, охалтелые! – пришлось кассирше Марфе выйти из теплого рабочего закутка. Отставила она кипяток, отложила бублик, что макнуть в джем клубничный зря торопилась, да вышла на моросистый перрон.

– Эй ты! – шикнула на Митько. – С очереди вышел! Дай мне людей поотпускать или милицию на тебя вызвонить?

– Милицию не надо, касаточка, – занервничал Павло, не любивший с законниками пересекаться. В прошлом-то у самого грешок случился с отсидкой в пять лет за кражу. – Водку мы пили. Привиделося ему, честной народ, привиделося про кресты-то! Не слухайте дрянного алкаша!

Павло поднял собутыльника с карачек.

– Ротяру захлопни! – наскоро шептал он. Оттащил на лавочку у рельсов. Опустил мешок податливого тела на три сбитые доски да встряхнул. – Было чего или не было, не мы юродствовали. Не лезь, ховорю! Я на стреме-то, как дурак постоял, думал, кассу заберут. Два трупа! На пятихатку по дурости откинулся! И ты молчи! Пришьют нам… и баб тех, и коняку, и хресты… А молчишь – значит, и не было.

– Они ж там были, Павка… Были две девки-то…

– На, выпей! – пихнул он в руки впечатлительного парня непочатую чекушку.

Павло сам билеты купил. Порадовался, что у кассы мужики и бабы разошлись. Послухали бред алкаша да разъехались по садам капусту квасить, бражку настаивать.

Подошла электричка. Павло затащил корзину с белыми грибами, притулится возле окна, заняв пустым пивным бидоном местечко для Митьки. Тот докуривал возле дверцы. Швырнул окурок о диск колеса. Поморщился от вида стопы искр и шагнул на нижнюю ступеньку.