Марина Зилотина - Аномалии среди нас. Я жертва. Книга вторая

– Дыши. Сейчас станет теплее, – чувствуя, что иррационально уменьшаюсь до беспомощного, слабого комочка, я хлюпала носом на его раздающейся груди и, неся бред о своём сожалении, старалась облегчить душевные терзания: «Мало Марка? Теперь Гордон» . Его ладонь теплела и приобретала природную эластичность. Я контролировала пульс. Но в этом уже не было необходимости. Грудь вздымалась увереннее, ритм сердца доносился всё отчётливее, температура приходила в норму. Стараясь не бередить своё пошатнувшееся сознание, на веру приняла и изменения в размерах, которые тоже возвращались к естественным параметрам.

– Я сделала всё, на что способна. Прости, у меня нет сил. Выпадаюу-у…

По щекам текли слёзы, тёплая струйка бежала по подбородку и обагряла шерсть пуловера. Мгновение, и проваливаюсь в пустоту…

– Возвращайся! Слышишь? – Его далёкий рык пробивался через толщу помех. Интонация и непереводимый мат говорили о нервном срыве. – Почему я весь в твоей крови? Что ты сделала перед тем, как потерять сознание? Это важно! Говори!

– Ре-а-ними-ровала. – В ушах акустика, усиленная эхом. Взволнованный голос пробился через слуховые галлюцинации и стал ближе, в нём сквозило неверие:

– Ре-а… Что?! Да как это?

– Элементарно. Ты был без сознания.

– Был. Да! – Он потерял всякое терпение. – Что именно ты сделала?

– Прекардиальный удар, непрямой массаж сердца и… – Я силилась закрыть лицо руками, но тело меня не слушалось. – И искусственная вентиляция лёгких.

– Ты, – он запнулся. – За меня дышала? Рот в рот?! – С досады я закусила губу. И меня оглушил рёв негодующего зверя. – Никогда! Запомни! Никогда! Без моего согласия никаких контактов! Тем более… Аа-а! Я же мог убить тебя!

– Убить?! Ого! Не думала, что настолько задену твои чувства. – Я проглотила истеричный ком и с возмущением обнаружила себя в «удерживающей» хватке собственника. Словно ужаленная, подскочила и абстрагировалась от него горькой усмешкой. – Да не пользовалась я моментом! Это было единственным решением.

Голова снова закружилась. Я прикрыла глаза, и получила позорный выговор:

– Зачем ты рисковала? – На запястье сошлись тиски.

– Рисковала? Чем? Вернуть к жизни собственного инквизитора? – Стряхнула его руку, без манер утёрлась рукавом, неуклюже поднялась на нетвёрдые ноги и пробормотала под нос. – Пожалуй, под таким углом я недооценила свои риски.

Он сорвался так, что заложило уши:

– Собою! Твою мать! Будь моя воля – ты даже в моей жизни бы не родилась!

Меня повело, но соскользнуть на жнивьё не позволил скрученный рулоном скирд сена. «Бежать!» – потрясённая грузом осознания, я ещё обходила колкое препятствие. Несколько шагов, и снова наткнулась на тирана. Мой бывший пациент был в абсолютном здравии. В роли пострадавшей теперь выступала я. Медленно, словно боясь спугнуть дикого зверька, Гордон смыкал вокруг меня объятия:

– Иди ко мне. Ты не должна была узнать. А я не справился, – успокаивающий голос с характерным ритмическим рисунком запускал принудительное программирование. Я очнулась, а сильные пальцы уже бесцеремонно хозяйничали в волосах и массировали мой затылок. Над ухом продышали. – Смилуйся над моим безумием. Я не пожертвую тобой. Оставь мне эту… тайну.

« Стоп!» – последняя пауза, и все пазлы сложились в комбинацию.

– Тайну? Ещё одну? – Я отстранилась, чтобы оценить реакцию раскрытого резидента, который так правдоподобно умолял о доверии. – Потрясающая актёрская игра. Сбрось образ. Вопрос с подкидным дураком решился.

– Ты час была без сознания. И у тебя… – мой психотерапевт занервничал.

– Шизофрения? – Я оборвала этот фарс и с презрением выплюнула в лицо лицемера. – О, Бога ради! Перестань! Я подозревала, что тебя наняли родители.

Я была уже у соломенного скирда. Но сбежать не удалось. Удав атаковал.

– Стоять! – Гордон схватил меня за локоть в своей силовой манере. И сиамская фурия ощетинилась в глаза, подсвеченные светоотражающими линзами:

– Не смей! – Я выдернула руку. Потеряв опору, пресловутый «акробат» изумлённо распахнул глаза и неспортивно отлетел назад. – Я не подопытная крыса.

Гордон тяжело приземлился в траву, скрестил по-турецки ноги и нащупал сухую крепкую жердину. Его манёвр спровоцировал мою логорею 5 5 Речевое расстройство, заключающееся в неконтролируемой бессвязной речевой продукции. . Я застрочила:

– Так всё было подстроено? Сначала аллея, цветы, эти дикие ситуации с преследованием. Неподдающееся никакой логике насилие. И рыцарь-тамплиер. Ты так втирался в моё доверие? Друг? Просто так?! – И тут меня накрыло. Я задохнулась и, чтобы не заверещать, закрыла рот ладонями. – Даже инфаркт?! Господи, ты выкрутился. «Сбежал из кардиологии»? Так просто?! И я поверила. Да у меня же все клинические признаки изменения модели мира! Неужели я была так очевидна, что они решились на такой извращённый метод терапии?