Марина Зилотина - Аномалии среди нас. Я жертва. Книга вторая

Внеплановый сеанс психоанализа рухнул. Я вспомнил о непрекращающихся боевых действиях. Демон завывал в предвкушении и ждал роскошного банкета:

– Какое невероятное избрание! Ты любишь. Но у тебя нет выбора. Камилла Бриг обречена. Если ты не убьёшь её, то любой одержимый, хотя бы тот похотливый арахнид сделает твою работу с радостью. Так соверши акт милосердия. Пусть девочка умрёт от твоей руки. А у тебя будет достойное основание твоего криминального призвания.

– Я не убью её. У меня есть выбор.

Доводы демона становились категоричнее, требования – императивны:

– Какой выбор? Ты будешь выступать героем криминальной хроники. Один из моих последних симбионтов – Чикатило. Всего пятьдесят шесть официальных жертв. Но ты – моя Миссия! Возьми своё недостающее звено и стань неуловимым. Маньяком. Серийным организованным убийцей… – некрофил кашлял в моём разуме. Потрясённый своей «преемственностью», я сглотнул застрявший ком:

– Нет. Это не моя судьба.

– Тогда эту судьбу наследует она! У вас на двоих один сценарий. Изнасилуй девчонку, и я перейду в неё. А ты окажешься свободным. Ни крови, ни глюков, ни мутаций и демонов в твоей плоти. Да ты же знаешь, как только ты ей засадишь – «Двое станут одна плоть» – ты инфицируешь её. И обещаю, я уйду…

– Нет, мой узник. Ты – исключительно, моё проклятие. И ты умрёшь со мной.

Слух оглушила ржавая пила, на шее сомкнулись костлявые тиски, свет померк. Красным лейтмотивом приказ: «Возьми!» . Сознание в плену реалистичных жутких сцен: кровь, надругательство, убийство. Я закрыл глаза и взмолился из последних сил. Сенсоры отказали, состояние частичной депривации. Игнорируя демонический грохот, сосредоточил внимание на примитивной дыхательной гимнастике. На большее был не способен. Ненависть – единственное чувство, что заполняло меня в эти минуты. Но образ обманутого Ангела был сильнее, чем отвращение к себе. Я решительно поднялся и пошёл к соснам.

Обнимая собаку, Камилла сидела на ковре из сосновых иголок. Настороженная Лика напряглась, но послушно отошла в сторону. Хищник встал напротив девочки. Я должен был выполнить свою миссию, хотя психологический дебрифинг уже был бесполезен. Словами последствия такой травмы не излечить.

Сломленный дух – результат подавленного иммунного ответа на демоническую агрессию. Самоосуждение – демонический вирулентный патоген 4 4 Здесь – инфекционный ядовитый агент – негативные установки, убеждения, энергетическое влияние, имеющие природу демонической агрессии, способные вызвать повреждения на всех уровнях и гибель человека. . Своими неконтролируемыми вспышками агрессии я только подорвал её сопротивляемость. Вина – как токсичный вирус инфицировала все три уровня. Тонкие тела – дух и душа, уже были серьёзно дестабилизированы и находились в пятидесятипроцентной летальной стадии вирулентности. Мигрень лишь отражала начало деструктивного процесса тела физического. Прогнозы были предельно очевидны. Дальше следовали аномалии в кровеносных сосудах головного мозга и по всему организму. И как следствие, артериальная гипертония, сердечно-сосудистые заболевания, ишемический инсульт или инфаркт миокарда с летальным исходом. Разве я мог с этим смириться? Я должен был заставить её жить. Любой ценой.

– Хорошо. Относительно Марка и твоего нелепого участия в этой трагедии я понял. Но вот с сиквелом этой милой истории не разберусь. Теперь ты выбрала путь самоистязания и «просветления», отказывая себе в счастье? – Мой хриплый баритон звучал резче, чем следовало бы, но меня разоблачили сразу:

– О, психоаналитик? Пришёл сделать контрольный выстрел? – Камилла развернулась ко мне спиной, чтобы хоть как-то скрыть глубоко личные переживания. – Я живу не для себя. А для родителей и Марка.

– Он просил жить дальше? Так живи за вас двоих! Марк был харизматичным, ярким? Живи такой. Радуйся жизни так, как радовался он. А ты не живёшь, а существуешь. Холодная фригидная рептилия. Тлеешь. А должна гореть. Радоваться и любить. А не вот это всё! – в сердцах я сплюнул. Всё ещё борясь с рыданиями и равнодушная ко мне, она безжизненно прошелестела:

– Я люблю родителей. Забочусь о друзьях. Мне большего не надо.

– Одиночество – это проклятие. Ты должна быть полноценна. Есть достойные.

Камилла ожила и подавилась удивлением:

– Мужчины?! О, прошу тебя. Или тебе не даёт покоя та, моя «орава»?

Я только стиснул зубы, душа ревнивую натуру: