Ларс Кеплер - Контракт Паганини

На бледном от солнца экране появился фрагмент графического рисунка. Йонсон с отсутствующим видом сунул пакетик снюса за губу, вытер руки о штаны и стал ждать, одним глазом посматривая на экран.

– Здесь прибрали и навели порядок, – протяжно сказал он. – Но стереть все не удалось, тайн не останется… потому что «Ангар-18» найдет даже то, чего не существует.

В его компьютере вдруг что-то запищало. Молодой программист ввел какую-то команду, прочитал длинный столбец цифр. Снова защелкал клавишами, и писк прекратился.

– Что случилось? – спросил Йона.

– Ничего особенного. Просто заморочки с этими современными брандмауэрами, сандбоксами и поддельными антивирусами… Странно, что компьютер вообще работал, с таким-то количеством защит.

Йонсон покачал головой и слизнул табачную крошку с нижней губы.

– У меня никогда не было ни одной вирусной программы… Помолчи-ка, – оборвал он собственное словоизвержение.

Йона подошел ближе и заглянул ему через плечо.

– Ну-ка, ну-ка, – протянул программист, – так что у нас тут?

Молодой человек откинулся на спинку стула, потер шею, что-то настучал одной рукой, нажал Enter и улыбнулся сам себе.

– А у нас тут вот что, – проговорил он.

Йона и Эрикссон уставились на экран.

– Секундочку… все не так просто. Данные идут понемногу, мелкими фрагментами…

Йонсон прикрыл экран рукой и подождал. На экране медленно появлялись буквы и обрывки графики из интернета.

– Глядите, дверь приоткрывается… посмотрим, что Бьёрн Альмскуг делал на этом компьютере.

Эрикссон поставил свою коляску на тормоз и наклонился вперед, чтобы разглядеть что-нибудь на экране.

– Да здесь только какие-то черточки! – пожаловался он.

– Посмотри в углу.

В правом нижнем углу экрана повис разноцветный флажок.

– У него Windows . Очень оригинально…

– Хотмейл, – сказал Йона.

– Логин, – отозвался Йонсон.

– Становится интересно, – подхватил Эрикссон.

– Можешь прочитать? – спросил Йона.

– Система действует не очень… просто перемещается по времени. – Йонсон прокрутил колонки цифр вниз.

– Что там было? – показал Йона.

– Мы сейчас в папке отправленных писем.

– Он отправил письмо? – напряженно спросил комиссар.

На экране появились разрозненные обрывки рекламы дешевых туров… Милан, Нью-Йорк, Лондон, Париж. А в нижнем углу виднелись светло-серые циферки – время: 07.44.42 РМ.

– Так, кое-что есть, – обрадовался программист.

На экране его компьютера появился новый фрагмент:

ьте я иса ва

– Рекламная рассылка, – фыркнул Эрикссон. – Никто на такое не ведется. Я сам…

Он вдруг замолчал. Юхан осторожно прокрутил непонятные обрывки графики, резко остановился и с широкой улыбкой отъехал от компьютера.

Йона встал на его место, прищурился – ему мешал солнечный свет – и принялся читать. Посреди экрана значилось:

Карл Пальмкр

лал фот граф дьте я писал ва

Йона почувствовал, как волоски на шее встают дыбом. Дрожь прошла по спине. Пальмкруна, подумал комиссар, снова и снова перечитывая появившиеся на экране обрывки слов. Комиссар пригладил волосы и отошел к окну. Он попытался мыслить ясно и дышать спокойно. Мигрень дала о себе знать легким уколом и тут же отступила. Эрикссон не отрывался от экрана, ругаясь сквозь зубы.

– Ты уверен, что это написал Бьёрн Альмскуг? – спросил Йона.

– Наверняка, – ответил Йонсон.

– Точно?

– Если в указанное время за компьютером сидел он, то это его письмо.

– Да, значит, это его письмо, – согласился Йона. Его мысли уже неслись в другом направлении.

– Ну и ну, – прошептал Эрикссон.

Юхан уставился на фрагмент адреса crona @ isp.se и хлебнул фанты прямо из термоса. Эрикссон подался вперед и на секунду прикрыл глаза.

– Пальмкруна, – сосредоточенно, как бы для себя сказал Йона.

– Да ну, что за ерунда, – заявил Эрикссон. – Причем здесь, на хрен, Пальмкруна?

Йона в задумчивости направился к двери. Молча вышел из молельной, молча оставил здание больницы и обоих коллег. Пересек парковку и, широко шагая, вышел на жгучее солнце, к своему черному «вольво».

Йона быстро прошел по коридору к кабинету шефа. Комиссар собирался рассказать о том, что Бьёрн Альмскуг писал Пальмскруне. К его удивлению, дверь кабинета была распахнута. Карлос Элиассон выглянул в окно, после чего снова сел за стол.

– Она все еще здесь, – сообщил он.

– Кто?

– Мать этой девушки.