Ларс Кеплер - Контракт Паганини

– Пенни, Пенни! – беспокойно звала Клаудия, стоявшая за спиной у женщины.

Пенелопа со щелчком отперла замок, открыла тяжелую стальную дверь и сказала:

– Мама. – Ей казалось, что ее голос не проникает сквозь плотную тишину, царящую в квартире.

Пенелопа впустила мать, снова заперла замок, но так и осталась стоять перед дверью, пощипывая губы и чувствуя, что начинает дрожать. Она постаралась сделать лицо бесстрастным.

Она коротко посмотрела на мать, избегая ее взгляда. Пенелопа знала: мать явилась обвинять ее. Ведь она, Пенелопа, не уберегла сестру.

Клаудия осторожно шагнула в коридор и выжидательно огляделась.

– Они заботятся о тебе, Пенни?

– Все нормально.

– Тебя обязаны защищать.

– Меня и защищают. Здесь безопасно.

– Этого достаточно, – почти беззвучно сказала Клаудия.

Пенелопа проглотила слезы. Почувствовала спазм и боль в горле.

– Столько всего нужно сделать, – продолжала мать, отвернувшись. – Я… я не могу понять, просто не могу осознать, что надо устраивать похороны Виолы.

Пенелопа медленно кивнула. Мать вдруг протянула руку и коснулась ее щеки. Пенелопа невольно дернулась, и мать быстро отвела руку.

– Полицейские говорят, что скоро все кончится, – проговорила Пенелопа. – Они собираются схватить того человека… который… убил Виолу и Бьёрна.

Клаудия кивнула и повернулась к дочери. Ее лицо было беззащитно-открытым; Пенелопа с изумлением увидела, что мать улыбается.

– Ты жива, – сказала Клаудия. – Ты есть у меня. Все остальное не имеет значения. Только это…

– Мама.

– Девочка моя.

Клаудия снова протянула руку. На этот раз Пенелопа не отшатнулась.

Йенни Йоранссон, шеф оперативной группы специального назначения, сидела на третьем этаже дома номер четыре «А» по Нюбругатан и ждала. Шли часы, никто ни о чем не докладывал. Все было тихо. Она взглянула вниз, на площадь, потом вверх, на крышу над квартирой Пенелопы, выглянула на крышу дома номер двадцать семь по Сибюллегатан. С крыши взлетели голуби.

Там Сонни Янссон. Наверняка передвигается по позиции и спугнул птиц.

Йенни связалась с ним, и он подтвердил, что переместился, чтобы заглянуть в квартиру.

– Мне показалось, что я видел драку, но там играют в Wii . Стоят перед экраном и машут руками.

– Возвращайся на место, – сухо сказала Йенни.

Она взяла бинокль и снова всмотрелась в темный участок между киоском и вязом – участок, который вызывал у нее беспокойство.

Еще один спецназовец, Блумберг, одетый в коричневый тренировочный костюм, бегал по Сибюллегатан. Он вызвал Йенни по рации и напряженно сказал:

– Я что-то вижу на кладбище возле церкви.

– Что именно?

– Кто-то движется под деревьями, метрах в десяти от ограды.

– Держи участок под контролем. Будь осторожен.

Блумберг пробежал мимо Военного музея и медленно потрусил на кладбище. Летняя ночь была теплой, зеленой. Блумберг бесшумно двинулся по обочине гравийной дорожки, подумал было, что надо остановиться где-нибудь и притвориться, что он делает растяжку, но все-таки пошел дальше. Еле слышно шелестели листья. Ветки казались тенями на фоне светлого неба, между надгробиями держались сумерки. Внезапно Блумберг заметил чье-то лицо, почти у земли. Девушка лет двадцати. Выкрашенные в красный цвет волосы взъерошены, рюкзак защитного цвета валяется возле головы. Девушка блаженно улыбалась, а другая девушка стаскивала с нее свитер, целуя ей грудь.

Блумберг осторожно попятился и доложил Йенни:

– Ложная тревога. Просто парочка.

Прошло три часа. Блумберг продрог; похолодало, земля покрылась росой. Блумберг сделал круг и оказался прямо перед женщиной средних лет, с увядшим лицом. Она казалась вдребезги пьяной и стояла пошатываясь, держа на сворке двух пуделей. Собаки с энтузиазмом принюхивались, они рвались вперед, но хозяйка сердито дергала их назад.

Вдоль ограды кладбища шла женщина, одетая как стюардесса, колесики ее синего чемодана стучали по асфальту. Женщина равнодушно взглянула на Блумберга; тот сделал вид, что не заметил ее, хотя они работали вместе уже семь лет.

Мария Ристонен с чемоданом направилась дальше, к входу в метро, чтобы проверить, что за человек прячется там за дверями. Она подходила все ближе, одинокий стук ее каблуков отдавался между стен. Чемодан наехал на бордюр и покосился; женщине пришлось остановиться. Мария внимательно разглядывала человека в метро. Хорошо одет, но выражение лица очень странное. Как будто что-то ищет; он нервно взглянул на женщину. Сердце Марии тяжело заколотилось, она повернулась и услышала в наушнике голос шефа группы, Йенни Йоранссон: