Акулина Вольских - Мэтт

После обеда, как и было обещано, мы вместе с Джеком чинили забор. Он спустил с привязи собаку, и тот радостно скакал между грядок, ловил зубами бабочек и собственный хвост.

– Молодой ещё, – смеялся Джек. – И года нет. Вот дурь и играет. Держи ровнее.

Я поправил доску, крепче прижал её к столбику, а мужчина со своей стороны вколачивал в дерево гвозди.

– Теперь давай ты, – он протянул мне молоток. Придержал деревяшку, пока я наклонился к банке с гвоздями.

Прицелив гвоздь к забору, стукнул по шляпке, криво вогнав его в доску. Посмотрел на Джека. Он махнул рукой, намекая на то, чтобы я продолжал. Но чем дальше, тем больше накренялся гвоздь от прямой.

– Дай-ка сюда, – мужчина забрал молоток, несколько раз стукнул сбоку, выпрямляя, и сильным ударом утопил шляпку в доске. – Бери ещё один.

Упражняясь около часа в забивании гвоздей, я отметил положительную динамику. С каждым разом получалось лучше, хоть жертвой мастерства и стали мои пальцы.

– Хорошо схватываешь, – усмехнулся Джек, когда с забором было покончено. – Наверно, и в школе учишься неплохо?

Я брезгливо фыркнул.

– Не. Я не заучка.

Джек с прищуром посмотрел на меня, закрыл крышку на банке.

– Как будто хорошо учиться – это что-то скверное.

– А что в этом хорошего?

– А плохого? – парировал мужчина.

– Вы сами в школе не учились что ли? Или ботаником были? Не знаете, как относятся к таким?

– Учился, конечно. Правда, давно. И ботаником не был. Но и штаны просто так не просиживал. Какой в этом смысл? Тратить время в пустую.

– Я и не собираюсь тратить. Колледж мне точно не светит, а работу я итак найду. Руки есть.

– Работа это хорошо, – кивнул серьёзно Джек. – Труд сделал из обезьяны человека… А способность думать подняла ещё на несколько ступеней над другими приматами.

– Вы это к чему? – спросил я, сдерживая подступающее раздражение.

– К тому, что как бы ни повернулась жизнь, единственное, что всегда будет с тобой – твоё тело и твой ум. Вот о чем стоит заботиться в первую очередь. А не о репутации и крутизне. Это всё преходящее.

Он поднял с земли молоток, свистнул пса и побрёл к дому, оставив меня обдумывать свои слова.

Так началось моё пребывание на ферме Джека. Каждое утро я просыпался, завтракал чем-то вроде жареных яиц или покупных панкейков, а после помогал по хозяйству. Под звуки песен Джонни Кэша и Джона Денвера, хозяин фермы учил меня работать с деревом, инструментами. Под его руководством я подробно изучал устройство автомобиля, помогал ухаживать за фермой, возился в земле. Мне нравилось работать руками, хоть иногда это и выматывало. Джек никогда не заставлял меня делать что-то через силу, видя моё рвение и искреннее желание быть полезным, отплатить за то, что он дал мне взамен.

Примерно через полторы недели такого общения, я уже не раздражался нравоучениям мужчины, что-то воспринимал молча, стараясь прислушаться. Местами спорил. Но, что меня радовало, Джек всегда уважал моё мнение, даже если оно казалось ему неверным. Приводил опровергающие аргументы, чёткие и прозрачные, с которыми невозможно было не согласиться. И лишь когда под тяжестью его доводов, я менял свою точку зрения, он улыбался. Эта улыбка не была торжествующей. Он был просто рад тому, что сумел повернуть меня на правильный путь, указав вектор.

К концу второй недели, решили продолжить разбирать хлам в сарае. Джек вытаскивал вещи одну за одной, заостряя внимание на некоторых.

– А этот светильник Сэмюэль разбил лет в десять. Только купили, представляешь? Новый! Он решил в погонять мяч в гостиной, и плафон в дребезги. Эмма так ругалась…

Бережно поставив светильник на пол, Джек осмотрел остатки плафона, покрутил и отодвинул в сторону.

– А это чьё? – спросил я, вытаскивая из коробки связанные за шнурки, боксёрские перчатки.

– Это Сэма. Старые перчатки. Одни из первых.

– Он – боксёр?

– Третье место в среднем весе на чемпионате штата. Четыре года назад, – с гордостью сказал Джек, забрал у меня перчатки и внимательно рассматривал надписи, видимо, вспоминая спортивное детство сына.

– Сейчас он тоже участвует в боях?

– Нет. Сейчас он детей тренирует. Растить чемпионов ему больше нравится, чем биться самому.

Мужчина вернул мне перчатки и сунулся дальше разбирать вещи. Я чуть ослабил шнурки, впихнул руку в перчатку и сжал кулак. Села, как влитая. Покрутив перед лицом кистью, поймал на себе хитрый взгляд Джека.

– Нравится? – с улыбкой спросил он.