Иван Белов - С привкусом пепла

– Как? – ахнул Аверин и едва не сел мимо нар.

– На веревке, – резанул командир. – Утром пришли, а он висит, стало быть. Ты куда?

– К Олегу Иванычу, – смешался подскочивший интендант. – Это же ужас, что происходит.

– Сиди, доступа к телу нет, я приказал. Тут товарищ Зотов, подбери ему одежду, и чтоб поприличней, без кровоподтеков и дыр, а то я знаю тебя. Потом ко мне заскочишь, обмозгуем за это дело. – велел Марков и оставил Зотова наедине с ошалевшим Авериным.

– Вы его видели? – после долгого молчания, спросил интендант.

– Видел. Неприятное зрелище. Вчера познакомились, хотели поговорить, а утром человека находят в петле.

– Это же ужас, что происходит, – повторил Аверин. – Я не верю. Чтобы Олег Иваныч повесился? Не верю, – и опомнился. – Одежду вам подобрать товарищ Зотов? Это я мигом. Руки поднимите.

Зотов послушно растопырил руки. Интендант хмыкнул и скрылся за брезентовой занавеской. Назад появился через минуту, держа в руках стопку одежды.

– Примеряйте, товарищ Зотов. Размер обуви какой у вас?

– Сорок второй.

– Вы одевайтесь, на меня внимания не обращайте! – Аверин снова скрылся из виду.

Зотов разложил обновки на койке. Практически новая гимнастерка, солдатские галифе с усиленными коленями и шикарный суконный китель неизвестного образца, некогда интенсивно черного цвета, теперь выляневший и застиранный до серо-землистого оттенка, но добротный и крепкий, самое оно для холодных, весенних ночей. В довесок широкий ремень и пилотка без звездочки. Пилотка, пожалуй, лишняя, слишком неудобная штука в лесу, потерять проще простого. Лучше привычная кепка. Вещи пришлись неожиданно впору, словно в собственный шкаф залез.

– Вы волшебник, Аркадий Степанович! – восхитился Зотов, – Все как на меня шито, тютелька в тютельку.

– Глаз у меня наметанный, – откликнулся Аверин и вышел, держа в руках хромовые сапоги. – Ого, а вы изменились. Были на чиновника похожи, а теперь вид боевой. Я редко когда ошибаюсь, с восемнадцатого года по хозяйственной части, солдатиков одел на пару дивизий. Меня сам Тухачевский благодарил! – и примолк, поняв, что сболтнул лишнее, упомянув опального маршала. – Сапожки вот примерьте, пожалуйста.

Зотов уселся, привычным движением намотал портянки, встал и щегольски притопнул каблуком.

– Два ноль в вашу пользу, Аркадий Степаныч! Я уж тогда вконец обнаглею, позволите? Можно пилотку заменить на другой головной убор? И вдруг кобуру какую найдете, самую завалящую, под ТТ?

– Секунду, – Аверин исчез в недрах склада.

Вернулся и протянул серуюшерстяную кепку в мелкую полоску и потертую кобуру мягкой коричневой кожи, с отсеком под запасной магазин. Действительно золотой интендант, все-то у него под рукой.

– Свою одежду оставьте, подлатаю, да и постирать нужно.

– Я ваш должник, Аркадий Степанович, – перед уходом поблагодарил Зотов.

– Сочтемся после войны, – слабо улыбнулся Аверин.

Снаружи ждали хмурые, опухшие разведчики и бородатый партизан с недобрым взглядом, вчера доивший корову.

– Доброго утречка, – поздоровался бородач, всем видом показывая, что утречко ничерта не доброе, и виноват в этом именно Зотов. С виду под пятьдесятиз-за неухоженной, черной с проседью бородищи, толком не разберешь, нос крупный, щеки рябые, глаза скрытые под густыми бровями, зыркали нагло и воровато. На плече мосинский карабин, за поясом пара гранат-колотушек, на патлатой голове лихо заломленный драный треух.

– Здрасьте, а корова где? – удивился Зотов, предпочитая таких ухарцев сразу ставить на место.

– Развелись, – буркнул мужик, – Не сошлися, значится, характерами. Меня маршал наш проводником к вам прислал. Грит не сидится этим охломонам на жопах. Кличут меня Степан Мироныч Шестаков, прозвище Сирота. Можно просто: Степан Мироныч, можно Степан, можно Степка, мне один хрен с тобой детей не крестить. Куды идем?

– Ставлю задачу, – Зотов пропустил мимо ушей обращение на «ты» и обвел разведчиков пристальным взглядом. – Углубляемся в лес и выходим на связь с Центром. Вопросы есть?

Вопросов не было. Разведчики попрыгали, проверяя снаряжение. Степан фыркнул и пошел в лес. Партизанский лагерь кипел походной жизнью. Дымила кухня, сновали люди, несколько женщин, закутанных в платки, чистили вялый картофель, кидая клубни в огромный, исходящий паром котел. Покрикивали подростки, ведя коней на водопой. Заливисто лаяли псы.

Зотов поравнялся с Карпиным и шепотомсообщил:

– Ночью повесился начальник местного особого отдела. Тот самый, которому Сашка вчера рыло набил.