Анне Ханкок - Питбуль

Она решительно вытряхнула весь стеклянный контейнер на стол и достала из сумочки кредитную карту.

— Неужели ты думаешь, что у меня встанет на такую наркошлюху, как ты, которая даже не может позаботиться о собственном ребенке?

— Обычно это не проблема, — фыркнула женщина.

Она принялась тыкать карточкой в кокаин, разделяя порошок на тонкие полоски.

— Ты давно на себя смотрела? — спросил Рене, оглядывая ее с головы до ног. — Силиконовые сиськи, силиконовые губы. Трахаешься с чужаками за деньги. За кокаин?!

— Да пошел ты, — пробормотала она, поднося свернутую банкноту к ноздре и наклоняясь к стойке.

Рене схватил женщину за волосы и рывком дернул назад. Она взвыла. Он встал и протащил ее за волосы через полкомнаты.

— Займись своей жизнью! — крикнул он, с силой толкая ее к выходу.

Женщина тихонько всхлипнула и побрела в гардероб. Другие девушки, бывшие в клубе, проводили ее быстрыми мутными взглядами и вернулись к своим клиентам. К своим собственным проблемам.

Дверь в кабинет в противоположном конце клуба открылась, и Рене обернулся на звук.

Ласло — большой лысый хорват, говоривший на ломаном английском и преданно ходивший повсюду за отцом Рене, выглянул из кабинета и кивнул ему.

Рене поправил рубашку и направился туда.

Йес Декер сидел в своем кресле за столом красного дерева в темной задней комнатке. На нем все еще был темно-синий бархатный халат, который он надел после поездки на пляж. Кепка была надвинута на голову, как у боксера, выходящего на ринг.

Рене поразило, каким старым стал его отец — каким хрупким и изможденным он выглядел. Заостренные плечи отчетливо проступали под темной тканью, а руки дрожали, когда он собирал в высокие стопки пачки денег, лежавшие перед ним на столе.

Старик поднял голову и встретился взглядом с Рене. Глаза все те же, подумал он. Такие же мертвые, как у него самого. Бескомпромиссные.

— Ты нашел Гленна? — спросил отец.

— Я послал кое-кого за ним, — ответил Рене. — Может быть, они уже на лестнице.

Старик кивнул и опустил глаза.

— Нельзя допускать, чтобы он ходил и распускал язык.

— А что насчет второго? — спросил Рене, стиснув руки так, что побелели костяшки. — Того, о чем мне рассказал Ребель?

— Это в прошлом, — сказал Йес Декер, не поднимая глаз. — Пусть там и остается.

— Но какой-то полицейский из Копенгагена спрашивает об этом, нужно выяснить, что он…

Йес Декер поднял руку, останавливая его.

— Не стоит привлекать внимание полицейских, которых мы не знаем. Это слишком рискованно.

— Тогда нужно выяснить, что ему известно, не привлекая к себе внимания.

Старик поднял глаза и слегка наклонил голову. Он вопросительно посмотрел на сына:

— Как ты думаешь, что знает этот полицейский такого, чего не знаем мы?

Рене опустил уголки рта и пожал плечами.

— Может, они что-нибудь нашли там. Следы ДНК или что-то доказывающее, что это было…

Отец фыркнул и отмахнулся от этой мысли.

— Не выдавай желаемое за действительное, — сказал он.

— А почему, черт возьми, следователь из Копенгагена должен интересоваться тем, что произошло двадцать лет назад на другом конце страны? — спросил Рене.

Йес Декер оперся на клюшку для гольфа и с трудом поднялся со стула. Он подошел нетвердым шагом к сыну. Сжал губы и тяжело выдохнул через нос.

— Я думал, ты оставил это позади, парень.

— Оставил позади ? — Рене Декер недоверчиво посмотрел на отца. — Каждый раз, когда я нажимаю на курок, я вижу лицо Мазорека.

— Ты должен двигаться дальше.

Рене опустил глаза и покачал головой:

— Не могу. Нет, пока я не узнаю, что случилось той ночью, когда он…

Их прервал стук в дверь, и она чуть приоткрылась. Ласло просунул голову в комнату:

— Sorry for disturb, boss, but Glenn is arrive [18] Извините за беспокойство, босс, но прибыл Гленн ( англ ., искаж.). .

Йес Декер долго смотрел на сына. Затем кивнул Ласло, и тот открыл дверь настежь.

Через несколько секунд Гленн Нильсен, коренастый мужчина лет пятидесяти с волосами до плеч и заискивающей улыбкой швейцара, вошел в комнату и распростер руки, как будто увидел своих лучших друзей.

— Ну что, мальчики? Как вы выносите такую жару? Можно подумать, что мы в Конго, а?

На нем были черные спортивные брюки с застегнутыми шлевками по бокам и красная клетчатая рубашка с обрезанными рукавами. Капельки пота выступили на висках под темными волосами, собранными в низкий хвост на затылке.

Рене не любил Гленна и с самого начала знал, что однажды тот станет мертвым грузом, с которым им придется расстаться. До сих пор они держали его потому, что он обладал одним преимуществом: он был недалек и готов сделать что угодно за деньги, поэтому брался за задания, которые другие обходили бы десятой дорогой, особенно рискованную работу водителем в Германии.