Дэвид Кроу - Бледнолицая ложь. Как я помогал отцу в его преступлениях

Вот оно. Большая ложь.

— А тебе не приходило в голову, что тебя могут посадить в тюрьму или даже убить?

— Ничего со мной не случится. В следующий раз, если Каролина позвонит, просто скажи, что ты не в курсе. Ты ведь и так не особо интересуешься моими делами. От тебя только и слышишь, что про твою команду по бегу, твое паршивое братство да про уроки.

Телефон замолчал.

Месяц спустя, когда я вернулся домой из гольф-клуба, Каролина позвонила снова.

— Т-твоему отцу нужна помощь! — истерично рыдала она в трубку, всхлипывая и заикаясь. — Т-ты должен поехать в Уилинг, в Западной Виргинии. Его преследуют. Кое-что… что-то произошло с одним из них, очень плохое. Тебе надо выезжать прямо сейчас. Он говорит, ты можешь добраться часов за пять.

— И что мне делать, когда я доеду?

— На въезде в город есть большая площадка для грузовиков. Он говорит, ее никак не пропустишь. Она одна на десять миль. Подойди к телефону-автомату и позвони по этому номеру.

Она продиктовала номер, и я нацарапал его на чеке из «Севен-Элевен», который нашел в кармане брюк.

— Скорей!

Каролина бросила трубку.

Я схватил куртку и помчался по шоссе на своем стареньком «Рамблере». Мысли вихрем проносились у меня в голове. В кои-то веки мне представилась возможность вырваться из отцовской хватки. Но я не могу бросить его, хоть он и способен меня погубить — и очень скоро. Может, я такой же, как мама или Мона — и, как выяснилось, Каролина. Уж точно я не храбрей их.

Все время, что он совершал свои грабительские вылазки, я стоял на стреме. Господи, да еще до того, подслушивая под дверью, я представлял себе, как отговариваю его совершать очередное безумство. Я давно мог избавиться от него и от всех этих волнений, но где я сейчас — мчусь как сумасшедший к нему по дороге.

Я свернул на трассу 1, ведущую мимо Колледж-Парка. Я плохо ориентировался по карте, особенно на ходу, поэтому предпочел остановиться и записать свой маршрут. Руки у меня тряслись, я начинал заново несколько раз. Это заняло почти двадцать минут, но я хотя бы был уверен, что не заблужусь.

В свете закатного солнца я выехал на I-70 Вест, говоря себе, что отцу я нужен. Я важен для него — по крайней мере, в этот момент. Может, его еще можно спасти. Но он жестокий и злой. Он нисколько не изменился с тех пор, как освободился из тюрьмы. И единственное, чего я добьюсь, — это помогу ему совершить еще преступления, может, даже убийства. Внутри у меня все сжималось. Я чувствовал себя тем маленьким испуганным мальчишкой под снегом, которому говорят, что он должен избавиться от собственной матери.

Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем я увидел впереди знак «Добро пожаловать в Уилинг». Стоянка грузовиков светилась в ночи, словно маяк. Тяжеловозы заезжали и выезжали, остальные машины проносились мимо. На краю стоянки я заметил ряд телефонов-автоматов — все пустые. Я вытащил из кармана клочок бумаги с телефонным номером и испугался, что перепутал цифры. Когда я нервничал, дислексия сказывалась сильнее.

Но отец тут же взял трубку и сказал, что находится примерно в миле от меня. Мне надо проехать мимо заправки, свернуть на двухрядное шоссе, а потом на проселок. Я подумал, что это, кажется, гораздо дальше, чем в миле от стоянки.

Петляя между брошенными машинами и грудами мусора, я наконец подъехал к заброшенному дому с выбитым окном и просевшим крылечком. Отец выскочил из двери и замахал руками перед моим капотом. Я еще не успел затормозить, а он уже запрыгнул внутрь и швырнул на заднее сиденье вещмешок. Тот упал с громким стуком. Отец велел мне выезжать со двора и следовать за парнями на «Шевроле», дожидавшимися на улице.

— Слишком близко не подъезжай, — наставлял меня он. — Двигайся медленно, гляди, нет ли чего подозрительного — других машин или постороннего шума. В общем, ты знаешь, что делать.

Я выехал назад на дорогу и остановился.

— Что ты натворил?

Я включил в кабине свет и вгляделся в лицо отца. Оно было в крови — как и рубашка, и брюки цвета хаки. Я посмотрел на заднее сиденье.

— Что это за мешок?

На нем тоже виднелись пятна крови.

Мгновение отец смотрел на меня; глаза его пучились, а губы шевелились, словно он не мог решить, что делать дальше.

— Заткнись и открой чертов багажник. У нас нет времени на глупости.

Пока я наблюдал, как он перекладывает в багажник вещмешок, по коже у меня бежал то озноб, то жар. Пот выступил на лбу, потом и белье тоже взмокло.

— Во что ты меня втянул? — спросил я, захлопывая крышку.