Оса Эриксдоттер - Бойня [litres]

– Вам надо отдохнуть, – сказал Ханс Кристиан. – Мне необходимо кое-что проверить… я дам вам знать.

В трубке раздался звонок, такой резкий, что Ландон вздрогнул.

– Подождите. Кто-то пришел. Не вешайте трубку.

Ханс Кристиан плечом прижал мобильник к уху и открыл дверь. Перед ним стоял человек в черной кожаной куртке.

– Миккельсен?

Зачем он открыл дверь? Машинально, ни о чем не думая. Мозг был настолько переполнен свалившейся на него информацией, что Ханс Кристиан совершенно забыл о собственной безопасности. Все полученные данные предстояло срочно переработать, структурировать и систематизировать. Парень, который ему звонил, то, что он рассказал, – неужели правда? Похоже, что…

– Ханс Кристиан Миккельсен?

Не дожидаясь ответа, парень протиснулся в квартиру и посмотрел на Ханса Кристиана с такой ненавистью, что тот похолодел.

Следом расслабленной походкой вошел второй, коротко глянул и кивнул:

– Он. Наш человек.

Ханс Кристиан окаменел. Тот самый блондин в полицейской форме, что наблюдал за ним из машины. Прошло меньше суток.

– Вы, должно быть, ошиблись…

Мобильник упал на пол, подпрыгнул и замер.

Хелена вошла и застала Ландона лежащим на полу. В руке зажата тихо и коротко попискивающая телефонная трубка.

Она присела на корточки и пощупала его лоб.

– Ты весь горишь, бедняжка. Вот-вот закипишь. Я провожу тебя вниз. Нечего валяться тут на полу.

Прохладная рука на лбу.

– Хелена?

– Я здесь.

Она забрала у него трубку и вернула на рычаг.

– С кем ты говорил?

Ландон попытался поднять голову.

– Ни с кем… – прошептал он онемевшими губами.

Мысли путались. Выстрел… галлюцинация или он взаправду слышал выстрел?

– И что сказал никто? Ну, тот, с кем ты не разговаривал?

Ландон облизал губы, но язык не слушался, рот словно забит кашей.

Она ласково погладила его по голове.

– Пойдем, я провожу. Тебе надо лечь.

Когда Ландон проснулся, Хелены с ним не было. Но мысли сравнительно ясные.

Нике. Миккельсен.

Он это сделал. Сделал то, что должен был сделать сразу.

Встал, помедлил немного – нет, голова уже не кружится. Вышел в кухню.

Молли просияла:

– Бананчик!

– А ты тогда кто? – улыбнулся Ландон и удивился, как легко далась улыбка. Дети всесильны.

– Мы-то думали, проспите самое малое сутки. – Бремминг окинул его врачебным взглядом. – Хелена сказала, вы были почти без сознания.

– Мне кажется или в самом деле пахнет кофе?

– Наливаю.

– А еще есть булочки с малиновым вареньем, – сказала Молли в пространство.

– По-видимому, в доме есть кто-то, и этот кто-то, в отличие от меня, в полном сознании печет замечательные булочки с вареньем.

– Это не я, – Хелена подняла ладонь, – булки пекла Молли.

– Подтверждаю, – кивнул Бремминг. – Я выдал муку, и на этом моя роль закончилась.

– В таком случае надо обращаться к пекарю. – Ландон повернулся к Молли и поклонился: – Прошу вашего разрешения взять булочку. – Подумал и добавил: – Самую большую.

Молли придвинула ему корзинку.

– Зачем тебе? Там же нет бананов.

– Ну что ж, нет так нет. Удача приходит не всегда.

Он взял булку и со значением глянул на Хелену.

Нужно срочно поговорить. Наедине .

– Ну ешь же! – нетерпеливо воскликнула Молли.

Ландон откусил и поднял большой палец.

– Великолепно! Вот это да…

Молли снисходительно улыбнулась – а ты что ожидал? Ясное дело – великолепно.

– Наследственный талант, – серьезно сказал Бремминг.

Ландон посмотрел на него с внезапной неприязнью.

Как долго он спал? Должно быть, у Бремминга было время оценить кулинарные способности Хелены. Корочка от ранения на щеке отпала, синяк почти отцвел. Неуклюжую повязку на голове сменил небольшой прямоугольный пластырь. Она становилась все больше похожей на прежнюю Хелену.

Заплела волосы, и эта белая сорочка…

Это же сорочка Бремминга .

– Ландон? Что-то не так?

Он промолчал.

– Вам надо отдохнуть, – опять завел свою песню Бремминг.

С чего бы он все время гонит его в постель?

– Я отдыхал куда больше, чем надо. – Постарался, чтобы прозвучало достаточно сухо.

И встал так резко, что стул свалился на пол.

Бремминг посмотрел на него с удивлением. Ландон пошел к лестнице.

– Конечно, кому, как не вам, лучше знать, как вы себя чувствуете, но…

Продолжения Ландон не слышал. Он уже поднялся на второй этаж.

Юхан не отрываясь смотрел на белую стену. Краска со временем покрылась тончайшей сетью кракелюров, как на очень старых картинах.