Кэтрин Фоксфилд - Хорошие девочки умирают первыми [litres]

Какая-то хрень, выглядевшая как Скарлетт и Тедди, слившиеся в объятьях, находилась внутри. Существо касалось себя – руками и языками. Волосы Скарлетт намокли от крови. Кожу Тедди обожгла молния. Внезапно он вскинул голову и резко дернул шеей.

– Кто будет Единственным ? – спросил он.

– Это будешь ты, Ава? – пробормотала Скарлетт.

Ава отшатнулась назад и, запутавшись в собственных ногах, тяжело грохнулась на землю. Занавеска опустилась, скрывая призраков. Когда Ава поднялась во второй раз, Скарлетт и Тедди уже исчезли. Ава попыталась выпрямиться, но ноги не слушались.

К ней приближались босые ступни. Ава застыла, каждый сантиметр ее тела превратился в камень. Стопы были полностью покрыты пылью, как и лодыжки, и обнаженная грудь, и голова. Олли, только не Олли. Ава вспомнила его улыбку.

Этого не может быть.

– Четверо убиты, осталось шесть, – сказал он.

– Олли, – прошептала Ава, отодвигаясь от него.

Олли следовал за ней, жутко улыбаясь.

– Вы уже забыли меня, – прошипел он.

– Это неправда. Никто тебя не забыл.

– Все мертвые забыты. Только о Единственном будут помнить. Выжило шестеро, но останется только Один .

Ава нахмурилась. В живых осталось семеро, а не шестеро. Ава, Джоли, Ливия, Эсме, Ноа, Клем и Имоджен.

Улыбка Олли стала шире.

– Ты опоздаешь, – рассмеялся он.

Ава бежала. Время пульсировало. Солнце упало в океан, сгустился туман. Зажегся свет, и вдалеке зазвучала музыка, постепенно ускоряясь и становясь громче. Ночь гналась за Авой по пятам. Ава распахнула двери клуба, помчалась наверх, в зеркальный бар, и резко остановилась.

Ливия.

Она лежала на спине, будто крепко спала. Только кожа у нее была пепельно-серой, а губы – синими. Неподвижная, бездыханная. Рядом с ней стояла полупустая бутылка водки.

Ноа, Эсме и Джоли стояли рядом с Ливией на коленях. Помятая одежда Ливии навела Аву на мысль, что ее пытались реанимировать. Но больше не пытаются. Эсме плакала, Джоли снова и снова качала головой, на лбу Ноа выступили капельки пота.

– Все кончено, – наконец, сказал он.

Ава не могла пошевелиться. Ливия, самый живой человек из всех, кого она знала. Она не могла умереть. Аве казалось, будто все внутренние органы пытаются вырваться из ее тела, и только кожа удерживает их на местах. Это она виновата в смерти Ливии.

Эсме провела мизинцем по пальцу Ливии, словно не могла заставить себя взять ее за руку. Она подняла на Аву испуганные глаза.

– Куда ты подевалась?

– Не знаю, – прошептала Ава. – Я была всего в нескольких секундах позади нее, я уверена в этом. Но там… Я видела кое-что в фотобудке.

– Прошло уже больше часа, – тихо сказал Ноа. – Мы начали ремонтировать лодку.

– Час? Нет. Не может быть. – Ава зажала рот рукой. – Что с ней случилось?

– Кто-то ее отравил, вот что, – заявила Эсме, с подозрением глядя на Аву.

– Зачем кому-то понадобилось убивать Лив? – спросила Джоли. – Она ничего не сделала.

– Ну, меня она не на шутку пугала, та-а-ак что… – заметила Имоджен.

Ава заставила себя отвести взгляд от Ливии. Имоджен сидела за стойкой бара, рассматривая свои подведенные карандашом брови в маленьком зеркальце и поглаживая их.

– Что? – тихо переспросила Ава.

– Правда-правда, – ответила Имоджен, не отрывая взгляда от своего отражения. – Я просто сказала.

Внутри полыхнула ярость, подобную которой Ава никогда не испытывала. Она в четыре шага пересекла комнату и встала слишком близко к Имоджен.

– Просто. Сказала? – медленно прошипела она.

– Да, – слабо откликнулась Имоджен. – А как насчет того, что она сделала со своим дедом?

– И это значит, что она заслужила смерть? – взвилась Ава, впиваясь ногтями в стойку, пока один из них не поддался и не согнулся на кончике.

– Я этого не говорила, – вздохнула Имоджен. – Но она выбрала наркотики. Она знала о риске, так что передоз – это ее вина. Эй!

Эсме появилась рядом с Авой, выхватила пудреницу из рук Имоджен и швырнула в зеркало за стойкой бара. Пудреница врезалась в стекло, взрываясь осколками и оставляя за собой белесую пустоту с расходящейся паутинкой трещин, похожей на снежинку.

– Нет, «Тиффани»! – воскликнула Имоджен. – Зачем ты это сделала?

– Ливия умерла, – очень тихо сказала Эсме. Тело вибрировало от напряжения каждого мускула, а взгляд был твердым и немигающим.

Имоджен нервно посмотрела на остальных. Поддержки не последовало, и она, тяжело сглотнув, вновь взглянула на Эсме.