Шарлотта Линк - Дом сестер

Потом снова погрузилась в чтение.

— Могу я тебя побеспокоить, Фрэнсис? — спросила Маргарет, просунув голову в дверь комнаты племянницы.

Та сидела в постели с толстым шерстяным шарфом, повязанным вокруг шеи, и держала в руках стакан молока с медом. Она была бледна, а ее глаза лихорадочно блестели.

— Ты неважно выглядишь, — констатировала Маргарет и положила руку на лоб Фрэнсис. — Да у тебя температура!

— Я и чувствую себя довольно скверно, — согласилась Фрэнсис. Уже не первую неделю она боролась с сильной простудой, но ей не становилось лучше.

— Ты знаешь, я действительно сожалею, что ты болеешь, но все же должна признаться: я чувствую настоящее облегчение, что ты сегодня не пойдешь на этот… как называется это мероприятие?

— Женский парламент.

— Да. Я бы очень беспокоилась. Никогда не знаешь, чем может закончиться нечто подобное. Я… я могу полагаться на то, что ты останешься дома?

Только сейчас Фрэнсис заметила, что на Маргарет были пальто и перчатки.

— Ты уходишь?

— Да, на бридж с чаепитием к леди Стенхоуп. Сперва я хотела отказаться, так как подумала, что мне надо быть дома, если ты вдруг плохо себя почувствуешь, и, конечно, из-за Филиппа, но… один раз я, пожалуй, могу увидеться со своими подругами.

Фрэнсис ощутила чувство вины, осознав, насколько ее тетя ограничила свою привычную жизнь, взяв на себя заботу о двух молодых людях в собственном доме.

— Конечно, иди, — сказала она, — и не беспокойся. Со мной ничего не случится. Я проведу остаток дня в своей комнате и постараюсь поправиться. Никаких уличных боев, тетя Маргарет!

— Тогда я действительно спокойна, — ответила та с облегчением. — Присмотри тогда немного за Филиппом, хорошо? Вы могли бы вместе поужинать…

— Честно говоря, я боюсь, что у меня не будет аппетита. Но я могу составить ему компанию. Хорошего тебе дня, и не думай постоянно о нас. Мы ведь уже не маленькие дети!

— Знаешь, — сказала Маргарет, — я очень часто сожалела, что у меня нет собственных детей, но постепенно я начинаю видеть в этом и положительные стороны. — Она погладила Фрэнсис по голове. — Ты — прелестная девушка, это правда, и Филиппа я тоже очень люблю. Но, — она повернулась к двери, — но от забот никогда нельзя уйти полностью, не так ли?

Фрэнсис проспала несколько часов. За окном барабанил нудный ноябрьский дождь, быстро сгущались ранние осенние сумерки. Когда она проснулась, было пять часов вечера. В доме стояла тишина.

Девушка встала. Она чувствовала себя лучше. Сон придал ей силы, и голова уже не болела так сильно, как с утра. У нее даже появилось небольшое чувство голода.

Она решила пойти в кухню и обсудить с кухаркой меню на ужин. Проходя мимо комнаты Филиппа, замешкалась и постучала в дверь.

— Войдите, — отозвался Филипп.

Он, как обычно, стоял у окна и смотрел в темноту, на дождь. В комнате горела лишь небольшая лампа, слабо освещая его лицо. Когда Филипп увидел Фрэнсис, его напряженные черты лица озарила улыбка.

— Фрэнсис! — Он подошел к ней. — Как ваши дела? Вы чувствуете себя получше? — Казалось, молодой человек импульсивно хотел взять ее за руки, но робость не позволила ему это сделать. Филипп так и остался стоять перед ней с опущенными руками. — Вы выглядите гораздо лучше, чем сегодня утром, — констатировал он.

— Я и чувствую себя лучше. Я как раз хотела поговорить с кухаркой по поводу ужина… Вы ведь поужинаете со мной?

— Конечно! — Он оживленно закивал. И, как всегда, что-то смутило Фрэнсис в его поведении.

— Хорошо, — сказала она. — Тогда увидимся позже.

Филипп протянул руку, но снова не дотронулся до нее.

— Фрэнсис…

— Да?

— Я… это звучит, наверное, глупо, но я очень рад, что познакомился с вами!

«Боже мой», — только и подумала Фрэнсис, но вслух сказала:

— Мне тоже приятно, что мы встретились, Филипп.

— Никогда не думал, что когда-нибудь скажу женщине нечто подобное. Я имею в виду, то, что я рад знакомству с вами. — Он все еще не знал, куда деть руки. Но его такие безразличные, полные безысходности глаза засветились. — Никогда не предполагал, что буду испытывать к женщине такие чувства, — тихо добавил он.

— Филипп, вы ведь едва знаете меня, — возразила Фрэнсис и неуверенно засмеялась.

— Я знаю вас. Знаю намного лучше, чем вы думаете. Я часто думаю о вас…

Фрэнсис не знала, что ей ответить, и молчала.

У Филиппа появилось ощущение, что он зашел слишком далеко. Он также замолчал; наконец произнес, запинаясь: