Лори Фариа Столарц - История Джейн N [litres]

– Ты меня слышишь? – спрашивает женщина прямо мне на ухо. – Позвать «Скорую»?

– Нет. Просто…

– Паническая атака, – договаривает она за меня.

Я изо всех сил стараюсь выровнять дыхание, не отключиться. Женщина берет меня за руку и сжимает. Ее рука напоминает мне руку Мейсона – теплая, сильная, надежная. Я не отстраняюсь.

– Хочешь, помогу? – спрашивает женщина.

Кажется, я киваю. Может, даже что-то лопочу.

– Меня зовут Молли. Я хочу, чтобы ты сосредоточилась на моем голосе. Мы пройдем через это вместе, хорошо? Помни, панику создают мысли, а не тело. Помни это. Ты не упадешь в обморок. Ты не перестанешь дышать. У тебя все будет хорошо. – Она рассказывает мне о том, как провела послеобеденное время в парке, наблюдая за игрой собак. Это вызвало у нее ностальгию по домашнему питомцу детства, английскому бульдогу по имени Пресли, который любил воровать тапочки и сидеть у всех на ногах.

Мы сидим так, рядом на полу, пока разноцветный вихрь не исчезает и мотор в моей груди не успокаивается.

Я смотрю на наши руки и с удивлением обнаруживаю, что женщина больше не сжимает мою ладонь. Вместо этого я сжимаю ее.

– Лучше? – спрашивает она.

Я смотрю ей в лицо. Оно все в веснушках. Морщины на коже образуют своего рода паутину, очерчивая бледно-голубые глаза. Я смущенно киваю. В горле встает ком. Что-то разбивается в моей груди.

Женщина кладет руку мне на спину; по позвоночнику разливается тепло.

– Рада, что смогла помочь. – Она улыбается, как будто это пустяк – поддержать совершенно незнакомого человека во время психического и физического срыва. Не сложнее, чем ручку одолжить.

– Спасибо, – говорю я, нехотя отпуская ее ладонь. Начинаю вставать.

Женщина помогает мне, обнимая за плечи, твердит, чтобы я не торопилась.

– Жизнь – это не гонка. Двигайся в своем собственном темпе, хорошо?

– Вы меня знаете? – спрашиваю я. Почему она так добра?

– Вряд ли. Я здесь впервые.

Она не спрашивает, как меня зовут или что вызвало у меня панику. Вместо этого женщина хватает метлу, чтобы подмести осколки.

Перед уходом она протягивает мне визитку:

Молли Блю, доктор философии.

Лицензированный психолог

123 Ньюбери-стрит

Большой город, штат Новая Англия

(617) 555–3109 звоните или пишите

«Исцеление начинается в тот момент, когда мы чувствуем, что нас услышали».

Позже, когда все двери приюта оказываются заперты и в здании остаемся только мы с Энджи (а она занята вакцинацией), я возвращаюсь в собачье крыло с контейнером угощений.

Присев на корточки перед клеткой Отваги, я прижимаюсь лицом к решетке. Лай начинается почти мгновенно, он выстреливает как пули – словно во мне еще есть что ранить.

– Хорошая девочка, – говорю я, бросая ей лакомство в форме сердца.

Она проглатывает и ждет еще. Ставлю контейнер перед клеткой – достаточно близко, чтобы шел запах, но слишком далеко, чтобы можно было дотянуться. Отвага рычит, желая большего.

Я встряхиваю угощение, стараясь усилить аромат. Отвага в ответ выставляет хвост, опускает голову, чтобы встретиться со мной взглядом, и издает глубокий гортанный лай. Неважно, что посторонние видят ее раны, что ей, вероятно, потребуются годы, чтобы выздороветь или научиться доверять, или что она всегда начеку. Отвага продолжает сражаться, следуя своему инстинкту выживания.

– Ты такая храбрая, – говорю я, скармливая ей лакомства и поощряя ее лаять. Некоторые другие собаки тоже отзываются. Я кидаю печенье им в клетки, а затем лаю вместе с ними – так громко, как только могу, в экстазе от возможности отпустить себя.

Мой голос почти сливается с их. Но тем не менее я его слышу: давно назревший крик, который вибрирует в груди, пылает в горле и напоминает мне, что я жива.

Я не знала, сколько прошло времени (оно оставалось таким же неясным, как и мое будущее), но после побега я вернулась в те четыре белые стены. Моим родителям затея не понравилась, но агент Томас сказала, что подобный опыт иногда действительно лечит. Лечит. Волшебное слово.

Мама проводила меня, дала свитер.

– Если так ты сумеешь отпустить ситуацию…

Но я не собиралась ничего отпускать, зато намеревалась показать агенту Томас вентиляционные отверстия и найти Мейсона.

Мама хотела пойти с нами, но Томас ее остановила.

– Посещение места, где вашу дочь продержали более семи месяцев, – не лучший опыт.

– Хорошо, тогда я пойду, – сказал папа, отметая всякие возражения.