Ингар Йонсруд - Калипсо

– Те трое в хижине были в бегах, боясь за свою жизнь. И не зря. Солдаты пришли через пару часов после того, как я обнаружил семью. Видимо, они шли по их следам на снегу. Они пинком выбили дверь и открыли огонь. Я спрятался.

Все оборудование Дикой норки было спрятано под половыми досками в сторожке. Единственное, что было у него с собой, это то, что он брал в рюкзаке на пост. Радиопередатчик, пистолет, немного провизии и одежды. Он послал сигнал о помощи и затаился в заброшенном бетонном бункере.

– Солдаты исчезли, но я не осмелился вернуться, из-за опасности заражения. Двое солдат возвратились прошлой ночью. Они застали меня врасплох, пока я спал. Глаз мне повредили в схватке.

– Почему они тебя не застрелили? Так же, как поступили с той семьей?

Дикой норке даже не нужно было отвечать. Портативная шифровальная машина PACE была спрятана под сторожкой. И едва ли в мире есть место, где военные станции прослушки располагались бы плотнее. Русские поймали сигнал радиопередатчика Дикой норки о помощи. Они поняли, что у них в гостях посторонний, и хотели получить его живым.

– А теперь где эти солдаты?

В дверях показался лейтенант Фальсен.

– Я успел отправить пулю в бедро одного из них. У него было сильное кровотечение, думаю, сейчас он уже мертв. Его товарищ меня связал, и они ушли за подмогой.

– Значит, мы можем ожидать гостей?

Агент повернул голову к лейтенанту.

– Светает, – сказал он. – Нам нужно поговорить. Возьми с собой рацию.

Когда-то мост Ватерланд был главным въездным путем в город. Сюда приезжали торговцы, крестьяне и путешествующие с востока. Сейчас это всего лишь уродливая и незначительная полоска асфальта, связывающая эмигрантские улицы в Гренланд с центром города. Здесь находится пивная «Старгейт» с дешевым пивом и круглогодичными посадочными местами на улице. Если вы соберетесь пойти в тот район, спрашивайте про «Старгейт». Про мост Ватерланд здесь никто больше не знает.

Из парка вдоль реки Акерсэльва тянется узкая набережная, упирающаяся в высокий мост, и на ней стоял и тарахтел трактор. Водолаз из службы спасения сумел прикрепить прочную веревку под мышками Педера Расмуссена, но спасатели не смогли поднять его из воды на лед, пока трактор играючи не вытащил труп на землю. Одно пропитанное водой шерстяное пальто, должно быть, весило половину массы тела утопленника.

Труп лежал на спине, раскинув руки в стороны. Большие мясистые кисти рук были бело-желтыми и разбухли от жидкости. Лицо такое же, с сине-зелеными кровоподтеками под глазами. На голом черепе вены казались нарисованными ручейками. Из полуоткрытого рта блестели частично сохранившиеся зубы.

Тересе Грефтинг на корточках сидела у тела. Длинным пинцетом она приподняла хлопчатобумажный свитер, и стал виден вздутый волосатый живот. В резком свете зимнего солнца кожа казалась почти прозрачной. Грефтинг натянула латексные перчатки и одним пальцем потрогала тело. Живот, бедра и торс.

– Кажется, он тут лежал не очень долго, – сказал Фредрик, глядя на труп через ее плечо.

Она не посмотрела на него и продолжила надавливать.

– Adipocere, – наконец сказала она.

Ох, эти чертовы академики.

– Это на латыни. Adeps – жир. Cera – воск. Мы называем это трупный воск.

– Вот как?

– Это происходит, когда жировая ткань трупа дегенерирует. Но только когда есть минимальный доступ кислорода к телу и оно лежит во влажной среде. Таким образом, обычное бактериальное разложение не наступает. Труп может выглядеть свежим, хотя могли пройти недели или даже месяцы с наступления смерти.

Прошла пара секунд, прежде чем Фредрик понял, что вообще она сказала. Важность того, что это на самом деле могло означать.

– Так значит… Педер Расмуссен. Он мертв уже давно?

– Ты уверен, что это Педер Расмуссен?

Фредрик естественно был уверен. Эта рожа нависала в двадцати сантиметрах над его лицом, пока огромные кулаки изо всех сил пытались выколотить из него жизнь.

– Вероятно, этот человек находился в снегу или ледяной воде несколько недель. Может быть, дольше, – сказала Тересе.

– Ты уверена?

Молчание подтвердило, что в этом нет никаких сомнений.

Фредрик неуверенно отошел на пару шагов назад.

– У него в карманах что-нибудь есть? Может быть, телефон?

Она пощупала.

– Нет.

Фредрик был вынужден сесть. Он плюхнулся в сугроб, снял очки и взял горсть снега. И тер им лицо, пока оно не охладилось и в глазах не прояснилось.