Давид Кон - Заложник

— А вот охранники утверждают, что вы беседуете без перерыва.

Юсуф напрягся. Значит, охранники все-таки слышат их беседы. А вдруг посадили такого, кто понимает по-русски? Юсуф пожал плечами. Иногда на заложника нападает желание поговорить. Впрочем, это одно из последствий шока. В таком состоянии люди говорят, чтобы снять стресс, заглушить чувства одиночества и страха. Тайсир кивнул. Это понятно. Но о чем все-таки говорит заложник? Юсуф насторожился. Неужели хитроумный Тайсир пытается его поймать на лжи? Он неопределенно развел руками. Ни о чем конкретном. Рассказывает истории о своей жизни. И здесь, в Палестине, но больше о жизни там, в холодной России. Рассказывает о семье. О каких-то надеждах. Тайсир хищно потянул носом воздух. Значит, он на что-то надеется? Юсуф кивнул. Человек всегда на что-то надеется. И всегда верит, что у него есть выбор. Тайсир развернулся к Юсуфу всем телом. Какой выбор у этого человека? Если обмена не будет, то через два дня ему перережут горло. Хотя…

— Он может начать сопротивляться, попытаться бежать или драться. Тогда придется его пристрелить. Так что выбор есть, хотя выбирать не из чего.

Тайсир рассмеялся, обнажив ровные белые зубы, а Юсуф вдруг вспомнил, от кого слышал именно эту фразу. От психиатра, лечившего его сокурсника Леню Камшина.

Леня был странным типом. Отчаянно боялся вида крови, но вслед за любимой девушкой пошел в медицинский. Любимая девушка Юля готова была быть любимой девушкой всех, кроме Лени Камшина, но Леня не слушал ни логичных доводов приятелей, ни советов «плюнуть на эту суку» и «вспомнить о мужской гордости». Леня ходил за Юлей по пятам, сидел прямо за ней (за свой стол Юля его не допускала), терпел постоянные унижения и твердо верил, что придет день, и гордое Юлино сердце дрогнет. Но шли недели, а Юля никак не принимала решение стать Камшиной. Назло Лене она меняла ухажеров, как перчатки, но Леня упорно стоял у подъезда и ждал, когда его королева, наконец, вернется домой, чтобы издали полюбоваться нежным овалом лица и стройной шеей. Юсуфу было жалко Леню, и только из-за этого он скрепя сердце отверг весьма откровенное предложение Юли о возможной тесной дружбе. Этот поступок стал причиной долгих сожалений в компании приятелей, презрения красавицы Юли и вечной любви благородного Камшина.

В начале второго курса между Юлей и Леней произошло решающее объяснение, в ходе которого жестокая русалка объяснила влюбленному дельфину, что они не пара не только сейчас, но и не станут парой никогда, ни в одной из последующих жизней. Вернувшись в общежитие после этого объяснения, Камшин превозмог страх крови и вскрыл себе вены. Его удалось спасти, и он лежал в больничной палате, одинокий и несчастный, спрашивая каждого, кто приходил к нему: «Где Юля?»

Юсуф навещал его ежедневно и однажды встретился у кровати Камшина с психиатром, который пытался определить дальнейшую судьбу несчастного влюбленного. Юсуф решил поучаствовать в процессе и спросил, есть ли вообще у Лени выбор. Психиатр нервно пожал плечами и сказал, что выбор, безусловно, есть. Либо Леня даст согласие на психиатрическое лечение, либо его отправят в лечебницу принудительно. Юсуф не нашел выбор богатым и спросил, а какая, собственно, разница между вариантами. Психиатр на мгновение задумался и сообщил, что в случае добровольного согласия условия содержания в психушке будут мягче. Значит, выбора нет, настаивал упорный Юсуф. Психиатр нахмурился. Ему очень не хотелось отступать. После недолгих размышлений он провозгласил: «Выбор, в принципе, есть, но выбирать не из чего. Так или иначе, ваш приятель отправится на лечение».

Так или иначе, заложник умрет. А если израильтяне все-таки согласятся на обмен? Если согласятся, то заложник поедет домой. Тайсир достал из кармана сигару, откусил кончик и отправил его в пепельницу. Размеренным движением вставил сигару в рот и закурил. Юсуф никогда не видел Тайсира курящим сигару. Вероятно, новый имидж. Он серьезно готовится к званию «террориста номер один». Тайсир пыхнул дымом. Он не верит, что обмен состоится. Не верит, что израильтяне согласятся на его условия. Будут колебаться до последней минуты, но от обмена откажутся. И заложника ничего не спасет. Юсуф опустил голову, притворившись, будто читает какой-то заголовок.

— Ничего не спасет, — повторил Тайсир.

Юсуф поднял голову и вдруг понял, что и сидящего напротив него человека тоже ничего не спасет. Долго ли он просидит в этом доме без связи со своими людьми? Любой телефонный звонок, любой выход в эфир неизвестной рации будет зафиксирован. Сколько смогут его посыльные поддерживать связь с внешним миром? Где гарантия, что никто из них не попадет в руки врага, не дрогнет на допросе или не соблазнится щедрыми посулами?