Энн Рул - Убийца рядом со мной. Мой друг – серийный маньяк Тед Банди

18 января Тед изменил решение относительно пресс-конференции. Он заявил, что проведет пресс-конференцию в понедельник – в день накануне предполагаемой казни – для группы репортеров, которые будут отобраны по жребию.

Адвокаты Теда Джим Коулмен и Полли Нельсон казались – по крайней мере, внешне – все еще преисполненными оптимизма относительно ходатайств, которые они предполагали подать в высшие инстанции. Кроме них, Теду помогала Диана Вайнер, его «общественный адвокат». Вайнер – привлекательная женщина с длинными темными, почти черными волосами, на несколько лет моложе Теда. Адвокат из Сарасоты, Флорида, и Джек Тэннер, его «духовный консультант», юрист и тюремный священник, совместно обратились к губернатору Мартинесу с просьбой дать Теду отсрочку в обмен на признания.

Диана Вайнер, явно эмоционально очень привязанная к Теду, позвонила Бобу Кеппелу домой в три часа ночи 19 января. «Почему вы звоните мне в такое время?» – спросил он.

Вайнер пребывала в панике, ей отчаянно хотелось хоть как-то замедлить молниеносное приближение казни Теда. Она хотела, чтобы Кеппел позвонил губернатору и уговорил его отложить казнь Теда. Кеппелу, старшему следователю отдела уголовных расследований при генпрокуроре штата Вашингтон, просьба Вайнер показалась и преждевременной, и запоздалой. Борясь со сном, Кеппел попытался объяснить Диане Вайнер, что несколько часов спустя вылетает во Флориду и не станет обращаться к губернатору ни с какими просьбами до тех пор, пока не услышит, что ему скажет Тед Банди.

Взять интервью с Бобом Кеппелом репортеры считали крайне важным. Не было конца телефонным звонкам, и он мечтал сесть в самолет, чтобы немного отдохнуть от них. Репортеры из Сиэтла разместились в мотелях вокруг тюрьмы в Старке, пытаясь угадать, где остановится Кеппел по прибытии во Флориду. Даже у меня они спрашивали, какой отель будет наиболее вероятным местом его пребывания.

Я, естественно, не знала.

Никто не знал, где Боб Кеппел собирался остановиться во Флориде, даже его жена. А так как она не знала, репортеры не могли как-нибудь обвести ее вокруг пальца и выведать название отеля. Как оказалось, Кеппел вылетел в Джексонвиль и первую ночь провел в «Мотеле 6», ближайшем к аэропорту. Потом он встретился с Биллом Хагмайером из Отдела поведенческих исследований ФБР, и они вместе остановились в «Морской черепахе» на побережье Джексонвиля.

– Но мне так и не удалось увидеть пляжа, – вспоминал Кеппел. –Мы выходили из отеля рано утром еще в темноте и возвращались поздно вечером тоже уже в темноте.

Билл Хагмайер также познакомился с Тедом Банди. В письмах ко мне Тед одобрительно – по крайней мере, до известной степени – отзывался о подходе Отдела поведенческих исследований ФБР к изучению серийных убийств. Ему очень хотелось познакомиться с их специальными агентами. Хагмайер координировал признания, сделанные в последние минуты. На Теда он оказывал благотворное и успокаивающее воздействие. Он хорошо исполнил свою роль консультанта приезжающих детективов, находившихся в напряженном ожидании, чтобы успеть получить ответы на свои вопросы, пока время еще не вышло.

Встреча Кеппела с Тедом была назначена на 11 часов утра пятницы и должна была продолжаться до 14:30 пополудни. Но он потерял полчаса. Диана Вайнер и Джек Тэннер захотели переговорить с ним до начала встречи. Их разговор продолжался до 11:30. Затем появился еще один посетитель, и Кеппелу пришлось прождать еще десять минут. Был уже почти полдень, когда Кеппел наконец встретился с Тедом.

При разговоре Кеппела с Тедом присутствовала Диана Вайнер, поэтому «контактного посещения» не получилось. Под «неконтактным посещением» понимается визит, в ходе которого между посетителем и заключенным находится стеклянная панель. На стороне Теда находился включенный магнитофон. Вайнер, нервно прохаживавшаяся рядом, внимательно слушала все, что говорилось. Тюремные комнаты для подобного рода встреч выкрашены в зеленый или горчичный цвет, что никак не подчеркивало бледность лица Теда. Уже много лет он не был под открытым солнцем. Он улыбнулся Кеппелу и уверенно его поприветствовал. Он доверял Кеппелу, насколько вообще мог доверять людям. Кеппел никогда ему не лгал.

– В первый день, когда я беседовал с ним, он был готов говорить, – вспоминает Кеппел. – В первый день, когда я пришел туда, в пятницу, я как-то не сообразил, что сразу в тот же день он ни в чем не признается. Он хотел заложить основы для следующих трех дней. У него были заметки, подготовленные для того, чтобы занять эти дни. Он начал, дошел до половины и свернул в сторону. Потом он понял, что ему лучше начать признаваться – в противном случае я не стану его слушать, потому что другого времени на общение с ним у меня нет.