Энн Рул - Убийца рядом со мной. Мой друг – серийный маньяк Тед Банди

Коулмен обратил внимание на то, что Майку Минерве, единственному адвокату, который предполагал, что Тед является невменяемым, было отказано участвовать в слушаниях о вменяемости Теда весной 1979 года. Тед, конечно, разорвал соглашение о досудебном признании вины с перспективой получения трех последовательных сроков по двадцать пять лет каждый. Он предпочел вполне реальную угрозу смертной казни признанию в своей неполной вменяемости.

Коулмен исходил из того, что Тед – самый страшный враг самому себе. Настаивая на продолжении судебных шоу, он тем самым подталкивал себя к пропасти. Коулмен указывал на то, что Тед, фактически всего лишь студент-второкурсник юридического факультета, часто пытался вести собственную защиту, требуя замены адвокатов и тем самым, по сути, отказываясь от своего права на профессиональную юридическую поддержку.

– Мистера Банди представляли в общей сложности четырнадцать адвокатов, – говорил Коулмен. – Он также представлял сам себя. Мы полагаем, что он фактически не имел реальной профессиональной юридической поддержки.

Могли ли Коулмен и Нельсон убедить апелляционный суд, что Тед Банди безумен? Безумного нельзя казнить, даже если его безумие наступило после того, как он был приговорен к смерти. Вик Африкано, защитник Теда в деле Кимберли Лич, полагал, что Тед представляет собой случай «раздвоения личности». «За все то время, которое я провел с Тедом Банди, я ни разу не замечал в нем ничего такого, что могло бы указывать на способность совершения подобных преступлений», – заметил Африкано в июне 1986 года.

Не замечала этого и я. Тед от всех скрывал эту сторону своей личности.

Боб Декле, прокурор на суде по делу Лич, придерживался более жесткой и менее снисходительной точки зрения. Он рассматривал Теда под другим углом зрения. За его карьеру через него прошло слишком много социопатов, чтобы он мог поддаться на их уловки.

– Социопат – такой человек, с которым очень приятно посидеть и поболтать. И чем больше вы слушаете его рассказы о том, как общество – буквально все вокруг – несправедливо относится к нему, тем больше вы ему верите. Бывали моменты, когда и я верил Теду Банди. Но не забывайте, он просто один из множества социопатов, просто значительно более привлекательный внешне, чем большинство из них.

Казалось, что неизбежная развязка приближается. В Старке, штат Флорида, начался отсчет времени. Нельсон и Коулмен писали апелляции, запросы о слушаниях о помиловании и отсрочках исполнения наказания. На все был получен отказ. Тед и тридцатилетний Джеральд Стано, также уличенный в десятках убийств молодых женщин на сексуальной почве, были должны умереть вместе за два дня до Дня независимости.

Я была почти уверена, что Теду на сей раз суждено умереть. Я была до такой степени уверена в этом, что по своей наивности попыталась ему позвонить. Частные звонки не поощряются в тюрьме Рейфорд. В офисе суперинтенданта Даггера меня тем не менее заверили, что сообщат Теду о моем звонке.

Кэрол Энн Бун была с Тедом, верная и преданная, как всегда. Она и ее сын Джейми Бун. Она проводили время с Тедом всякий раз, когда им разрешали. Кэрол Энн, попавшая в объективы камер, выглядела сильно похудевшей по сравнению с 1979 годом, годом процесса над Тедом, а ее темные волосы были осветлены. Она сильно изменилась, будто бы переняв у мужа его способность меняться подобно хамелеону.

Рано утром во вторник 1 июля Кэрол Энн, Джейми и Роуз, четырехлетняя дочь Теда и Кэрол Энн, встретились в закрытом помещении для посетителей. Кэрол Энн вышла из тюрьмы Рейфорд вскоре после полудня, закрыв голову зеленым пластиковым мешком для мусора. Джейми защищал ее от назойливых репортеров, крича в ответ:

– Заткнитесь… заткнитесь!

Теда перевели в камеру ожидания – последний шаг перед переселением в камеру смертника, – но он не выказал ни малейшего страха.

За исключением глаз. «Было что-то такое в его глазах, – вспоминал один из охранников, – что заставляло думать: а может быть, он действительно боится?»

Тед ел завтрак, состоявший из овсянки и горячих пирожков. Охранники внимательно следили за ним, чтобы удостовериться, что он не совершит самоубийства и не ускользнет из объятий электрического стула.

Но у него не было причин совершать самоубийство. Тед чувствовал, что время еще не настало. Вначале ему и Джеральду Стано была дана отсрочка приговора на сутки, а затем вообще на неопределенное время. Тед находился всего в пятнадцати часах от смерти, но не продемонстрировал ни малейших признаков страха, если только легким дрожанием челюстных мышц.