Харлан Кобен - Всего один взгляд. Невиновный

Она постаралась, чтобы ее голос не дрожал.

— Понятия не имею, о чем вы.

— Почему вы убежали и изменили имя?

— Нужно было все начать сначала.

— Так просто?

— Нет. Это было непросто. — Оливия поднялась. — Я больше не желаю отвечать на ваши вопросы без адвоката.

Йейтс поднял на нее взгляд.

— Сядьте.

— Хочу, чтоб вы оба убрались отсюда. Сейчас же.

— Я сказал, сядь!

Оливия покосилась на Кэла Доллинджера. Он все еще изображал статую. Глаза пустые, в них ничего не прочтешь. Оливия повиновалась — села.

— Я собирался произнести целую речь, — промолвил Йейтс. — На тему того, как ты хорошо тут устроилась. И не хочешь, чтобы я испортил тебе жизнь. Но я не стану этого делать. Потому как думаю, все это без толку. Район, где ты живешь, помойная яма. Соседи — пьяницы и ублюдки. Дом — жалкий сарай. Муж твой — бывший заключенный и находится в розыске за тройное убийство. — Он одарил ее улыбкой. — С твоими-то данными ты, начав сначала, действительно могла превратить свою жизнь в сказку, Кэнди. Но ты, видимо, не слишком старалась и превратила ее в мусор.

Он намерен вывести ее из себя. Спровоцировать. Но она этого не допустит.

— Я хочу, чтобы вы оба ушли.

— И тебе не важно, кто знает твою тайну?

— Пожалуйста, уходите.

— Я ведь могу арестовать тебя.

Оливия решила рискнуть. Она протянула ему руки, точно предлагая надеть наручники. Йейтс не шелохнулся. Конечно, он мог арестовать ее. Есть соответствующий закон, она не была уверена, что точно знает формулировку. Но то, что Оливия помешала ходу расследования убийства, присвоив себе имя жертвы, очевидно. Этого более чем достаточно, чтобы задержать ее.

Однако вовсе не этого хотел Йейтс.

Снова в памяти всплыл умоляющий голос Клайда: «Где кассета?»

Йейтсу нужно что-то другое. То, из-за чего погибла Кассандра. За что убили потом Клайда Рэнгора. Оливия посмотрела ему в лицо. Застывший, неподвижный взгляд. Сжимает и разжимает кулаки.

Она держала руки перед собой еще секунду-другую, затем опустила.

— Ни о каких кассетах я ничего не знаю.

Теперь Йейтс смотрел на нее изучающе. И он не торопился.

— Верю, — наконец произнес он.

И почему-то тон, которым он это сказал, напугал Оливию больше всего.

— Прошу проехать с нами, — сказал он.

— Куда?

— Ты арестована.

— На каком основании?

— Прочесть весь список в алфавитном порядке?

— Мне надо позвонить своему адвокату.

— Из участка позвонишь.

Она не знала, как ей быть. Кэл Доллинджер приблизился к ней, а когда она отступила на шаг назад, сказал:

— Хочешь, чтобы я силой вытащил тебя из дома в наручниках?

Оливия остановилась:

— Это не обязательно.

Они вышли на улицу. Впереди вышагивал Йейтс. Доллинджер держался рядом с ней. Оливия огляделась по сторонам. На фоне неба вырисовывалась огромная коричневая пивная бутылка. Это знакомое зрелище почему-то успокоило ее. Йейтс отпер дверцу машины, сел на водительское место, обернулся к Оливии. И тут ее точно молнией пронзило.

Она узнала его.

Имена она запоминала плохо, но зрительная память никогда не подводила. Лица людей оставались в ней навсегда. В ту далекую пору она, танцуя, всегда вглядывалась в лица зрителей. Изучала их, классифицировала по уровню отражавшихся на них скуки или удовольствия, пыталась запомнить, сколько раз они посещали представление. Это было как упражнение для ума, способ отвлечься.

Адам Йейтс посещал клуб Клайда.

Очевидно, она замешкалась, всего на мгновение, или же Кэл Доллинджер проявил завидную бдительность и реакцию. Оливия собралась бежать, быстро, изо всех сил, но на плечо легла тяжелая рука Доллинджера. Рука скользнула ниже, больно сжала локоть. Оливия пыталась вырваться — бесполезно. Все равно что стараться вырвать руку, зацементированную в бетонном блоке.

Оливия не могла пошевелиться.

Они уже почти дошли до машины. Оливия оглядела улицу и увидела Лоренса. Тот стоял на углу покачиваясь и беседовал с каким-то мужчиной. У обоих в руках были коричневые пакеты. Лоренс увидел Оливию и приветственно поднял руку.

Она беззвучно, одними губами, произнесла: «Помоги мне!»

Выражение лица Лоренса не изменилось. Никакой реакции. Его приятель отпустил какую-то шутку. Лоренс смеялся громко и долго, шлепая себя по ноге.

Он не заметил Оливию.

Она судорожно пыталась найти какой-нибудь выход. Она не хотела садиться с ними в машину, попыталась замедлить шаг. Пальцы Доллинджера еще больнее впились в ее руку.